954
9
Спасательно-буксирное судно «Шахтер» Черноморского флота может похвастаться богатой историей учений и поисково-спасательных операций. То же можно сказать и об экипаже судна. Анастасия Воскресенская провела на борту «Шахтера» сутки и узнала, какие воспоминания связаны у экипажа с работой на корабле. Ответы были разные. Самыми яркими и интересными делимся с вами. Портреты команды сделала Анастасия Маркелова.
Виктор Васильевич Ревенко, матрос 1-го класса:
Знаете, мы ходили на учения в Америку, и вот это очень запомнилось. И сами учения интересные были, и отдых. Была и курьезная ситуация. Мы пришли на пляж, как у нас принято, в плавках. А они возмутились, мол, нельзя. И нам всем пришлось покупать себе шорты. Мы много где были, и знаете, где больше всего понравилось? Дома! Вот в Америке, например, нет худеньких женщин. А если есть, то они по-русски разговаривают.
Знаете, мы ходили на учения в Америку, и вот это очень запомнилось. И сами учения интересные были, и отдых. Была и курьезная ситуация. Мы пришли на пляж, как у нас принято, в плавках. А они возмутились, мол, нельзя. И нам всем пришлось покупать себе шорты. Мы много где были, и знаете, где больше всего понравилось? Дома! Вот в Америке, например, нет худеньких женщин. А если есть, то они по-русски разговаривают.
×
Максим Леонидович Вус, старший механик:
Представляете, мы пошли на учения в Испанию, и в какой-то день меня начальник УПАСР спрашивает: «Ты был в Америке?» «Нет, конечно», – говорю. А он мне: «Будешь!» Ну я сначала не поверил. Думал, шутка. А в итоге моя мечта сбылась. Еще перед выходом на Испанию я сидел и думал, что был уже во многих странах, даже в Йемене был, но в Америке, думал, уже не побываю.
Представляете, мы пошли на учения в Испанию, и в какой-то день меня начальник УПАСР спрашивает: «Ты был в Америке?» «Нет, конечно», – говорю. А он мне: «Будешь!» Ну я сначала не поверил. Думал, шутка. А в итоге моя мечта сбылась. Еще перед выходом на Испанию я сидел и думал, что был уже во многих странах, даже в Йемене был, но в Америке, думал, уже не побываю.
Максим Евгеньевич Серебряков, 3-й механик:
Я служу на «Шахтере» 12 лет. На моей памяти, самый сильный шторм был в Средиземном море, когда мы с Гибралтара тащили «Arctic Sea». Шторм длился две недели. Из-за волны судно не было видно. Волны залетали на самый верх корабля. Но страшно не было. Мне было страшно только в первый мой шторм на этом корабле. Это был 2003 год, мы шли в индийский океан. А страшно было потому, что шторм в Черном море – самый ужасный: волна короткая и бьет со всех сторон. В океане волна затяжная.
Я служу на «Шахтере» 12 лет. На моей памяти, самый сильный шторм был в Средиземном море, когда мы с Гибралтара тащили «Arctic Sea». Шторм длился две недели. Из-за волны судно не было видно. Волны залетали на самый верх корабля. Но страшно не было. Мне было страшно только в первый мой шторм на этом корабле. Это был 2003 год, мы шли в индийский океан. А страшно было потому, что шторм в Черном море – самый ужасный: волна короткая и бьет со всех сторон. В океане волна затяжная.
Алексей Витальевич Беломестнов, старший водолаз:
Я из Армавира. Водолаз. Служу на «Эпроне». Сюда, на «Шахтер», меня командировали для возложения венка на месте гибели подлодки. Думаю, меня выбрали для участия в церемонии как участника подъема подлодки Щ-216. Я осуществлял обеспечение водолаза, который откручивал пушку у этой подводной лодки.
Я из Армавира. Водолаз. Служу на «Эпроне». Сюда, на «Шахтер», меня командировали для возложения венка на месте гибели подлодки. Думаю, меня выбрали для участия в церемонии как участника подъема подлодки Щ-216. Я осуществлял обеспечение водолаза, который откручивал пушку у этой подводной лодки.
Анатолий Анатольевич Бойко, судовой врач:
Я на «Шахтере» с 20 октября. Здесь я судовой врач. Обещают, конечно, ввести категорию «врач водолазной медицины», ведь здесь есть водолазы, а значит есть необходимость в лечении специфических заболеваний и нужен врач-физиолог. Разница в службе на военных и гражданских судах, конечно, есть. Я всегда говорил, с завершением службы жизнь не заканчивается, а только начинается. А вообще, я на корабле – символ благополучия, пока я есть, ничего не случается!
Я на «Шахтере» с 20 октября. Здесь я судовой врач. Обещают, конечно, ввести категорию «врач водолазной медицины», ведь здесь есть водолазы, а значит есть необходимость в лечении специфических заболеваний и нужен врач-физиолог. Разница в службе на военных и гражданских судах, конечно, есть. Я всегда говорил, с завершением службы жизнь не заканчивается, а только начинается. А вообще, я на корабле – символ благополучия, пока я есть, ничего не случается!
Александр Филиппович Гайворонюк, начальник радиостанции
Однажды, когда мы проводили в Испании учения с медиками, капитан у себя накрыл стол, и мы пригласили английского офицера, французского и немца. Застолье затянулось на целый день и закончилось тем, что я и немец начали вести разговор о философии Канта. Капитан, когда зашел, конечно, очень удивился. Я-то окончил Калининградское военно-морское училище, и философия Канта мне знакома.
Однажды, когда мы проводили в Испании учения с медиками, капитан у себя накрыл стол, и мы пригласили английского офицера, французского и немца. Застолье затянулось на целый день и закончилось тем, что я и немец начали вести разговор о философии Канта. Капитан, когда зашел, конечно, очень удивился. Я-то окончил Калининградское военно-морское училище, и философия Канта мне знакома.
Петр Петрович Полторацкий, боцман:
Получили мы «Шахтер» в 1985 году, в Финляндии. Нас в Уусикаупунки поехало 10 человек. Оттуда нас притянули на Балтику и начали готовить для перехода на Черноморский флот. Я на этом корабле с самого начала, с постройки, получается. Было, конечно, много всего. Одних учений сколько: и в Италии, и в Турции, и в Греции, и в Испании, и даже в Америке. Хочу сказать, что морская работа – очень тяжелый труд. Здесь главное – взаимовыручка. Когда мы все вместе делаем, сообща, то и работа спорится. У нас дружный экипаж, хороший. У меня два сына здесь работали. Один уволился, а второй еще работает. Я с этим кораблем всю его жизнь и меня несколько лет назад даже наградили медалью «За трудовую доблесть».
Получили мы «Шахтер» в 1985 году, в Финляндии. Нас в Уусикаупунки поехало 10 человек. Оттуда нас притянули на Балтику и начали готовить для перехода на Черноморский флот. Я на этом корабле с самого начала, с постройки, получается. Было, конечно, много всего. Одних учений сколько: и в Италии, и в Турции, и в Греции, и в Испании, и даже в Америке. Хочу сказать, что морская работа – очень тяжелый труд. Здесь главное – взаимовыручка. Когда мы все вместе делаем, сообща, то и работа спорится. У нас дружный экипаж, хороший. У меня два сына здесь работали. Один уволился, а второй еще работает. Я с этим кораблем всю его жизнь и меня несколько лет назад даже наградили медалью «За трудовую доблесть».
Сергей Николаевич Сухарев, водолаз 2-го класса:
Я работаю на «Шахтере» два года. Каждый выход в море – особенный, да и каждое возвращение домой по-своему хорошо. Мне очень запомнилось обеспечение Олимпиады в Сочи. Я считаю, водолазом не становятся через палку. Это должно нравиться. Что касается увлечений, то больше всего мне нравится готовить.
Я работаю на «Шахтере» два года. Каждый выход в море – особенный, да и каждое возвращение домой по-своему хорошо. Мне очень запомнилось обеспечение Олимпиады в Сочи. Я считаю, водолазом не становятся через палку. Это должно нравиться. Что касается увлечений, то больше всего мне нравится готовить.
Источник:
Ссылки по теме:
- 17-я военно-морская школа младших специалистов (52 фото)
- Офицерское собрание в штабе ВМСУ. Верность присяге офицеров ВМСУ
- Празднование Дня ВМФ России в Севастополе (38 фото)
- Состав Черноморского флота РФ
- Итоги «Крымской войны» для Украины / Борис Рожин
Новости партнёров
реклама
