37
Михаил Генделев
БАЛЛАДА
Во
глубинке родительного падежа
где кого-чего тихо как
что
снова можно писать «душа»
вместо слова «психика»
я в вечности и в мерзлоте обвык
колоть колодец и печень печь
как
однако
я выговорил язык
при слове родная речь
и так
царь грозный
молчит иврит
и при скрипе месяца
что никак нельзя написать «почить»
вместо «повесицца»
я ходил в охотку смотреть поля
хорошо но не водятся гоголи
а потом засыпал
себя
как земля
и пороша поверх земли
и
вид сверху
я в Рим читай в Ерусалим
весь
вид сверху
шёл по краю песка
выше
вспыхнуло
в
как я уже говорил
выше
когда «вместо психика»
солнце сошло солнце зашло
и не взошло опять
Господи
понял я
на алло
приходится отвечать
и ангел взял коготь как остриё
вскочу я или умру
злой Иблис вырвал сердце моё
сердце моё сердце моё
и уголь он не вложил в дыру
мне не вложил в дыру
и
но
планетянин
сердце моё
фамильное сердце изъял моё
ещёрусалимской работы литьё с трещиной по серебру.
Кувшиново, декабрь 2004
БАЛЛАДА
Во
глубинке родительного падежа
где кого-чего тихо как
что
снова можно писать «душа»
вместо слова «психика»
я в вечности и в мерзлоте обвык
колоть колодец и печень печь
как
однако
я выговорил язык
при слове родная речь
и так
царь грозный
молчит иврит
и при скрипе месяца
что никак нельзя написать «почить»
вместо «повесицца»
я ходил в охотку смотреть поля
хорошо но не водятся гоголи
а потом засыпал
себя
как земля
и пороша поверх земли
и
вид сверху
я в Рим читай в Ерусалим
весь
вид сверху
шёл по краю песка
выше
вспыхнуло
в
как я уже говорил
выше
когда «вместо психика»
солнце сошло солнце зашло
и не взошло опять
Господи
понял я
на алло
приходится отвечать
и ангел взял коготь как остриё
вскочу я или умру
злой Иблис вырвал сердце моё
сердце моё сердце моё
и уголь он не вложил в дыру
мне не вложил в дыру
и
но
планетянин
сердце моё
фамильное сердце изъял моё
ещёрусалимской работы литьё с трещиной по серебру.
Кувшиново, декабрь 2004
Новости партнёров
реклама
