Вечный лоцман Марк Твен

Слухи о моей смерти
сильно преувеличены.
Марк Твен

Когда мы слышим имя Марка Твена, что в первую очередь приходит на ум? Разумеется, бессмертные Том Сойер и Гекльберри Финн, за приключениями которых вот уже более века следят дети всего мира. А в середине XIX столетия выкрик «Марк Твен» вызывал совсем другие ассоциации. «Отметь два» — вот что означала эта фраза, и речь шла о двух морских саженях, то есть о глубине, достаточной для того, чтобы могли пройти самые большие речные суда.

Молодой Сэмюэл Клеменс, устроившийся учеником к лоцману, взял себе такой псевдоним не случайно. В конце концов, именно его то и дело выкрикивали по всей Миссисипи. Отличная реклама, не так ли?

Ну а для читателей фантастики Марк Твен стал лоцманом, указавшим маршрут, по которому с тех пор не раз плавали многочисленные капитаны...

ДЕТСТВО, КОТОРОГО НЕ ВЕРНУТЬ

Говорят, чтобы писатель мог тронуть наши сердца, ему следует «повидать мир», «нюхнуть пороху». Прежде чем взяться за перо, Сэмюэл Клеменс с лихвой выполнил оба условия.

Его отец был одним из тех, кто в начале XIX века пытался поймать удачу за хвост. Джон Маршалл Клеменс менял профессии и города, был рабочим на заводе, адвокатом, практикующим юристом, лавочником, ремесленником, мировым судьёй, принимал участие в проекте строительства железной дороги, собирал средства для организации Навигационной компании на реке Солёной, разрабатывал планы создания шоссе... Безуспешно. Клеменсы переезжали из штата в штат, а призрачное счастье, казалось, опережало их на месяц, на день, на час...

Город Ганнибал: домик, где вырос Твен.

Сэмюэл Ленгхорн Клеменс был третьим из четырёх выживших детей Джона и Джейн, он родился 30 ноября 1835 года в городишке со звучным именем Флорида, но совершенно не помнил его. Когда Сэмюэлу было четыре года, семья переехала в город Ганнибал (штат Миссури). Там, на берегу великой Миссисипи, и прошло детство Сэма. Позже Ганнибал не раз появится в произведениях Марка Твена — под собственным названием или же под «творческими псевдонимами»: к примеру, в «Приключениях Тома Сойера» — как Сент-Питерсберг, а точнее, Санкт-Петербург.

Странный, парадоксальный город. Город, где сходились речные пути идущих по Миссисипи судов. Где пахло бойней и отбросами. Где жили работорговцы, жулики всех мастей и наивные прожектёры, верившие в лучшую долю.

Твен запомнил его именно таким: полным противоречий, но всё-таки — городом своего детства. Здесь он резвился с мальчишками, здесь бегал встречать приходящие суда, прогуливал школу, переплывал наперегонки Миссисипи, охотился на диких птиц... Один из приятелей Сэма — Том Бланкеншип — впоследствии стал прообразом знаменитого Гека Финна.

Вернувшись годы спустя в родной город, Твен удивится, каким же мелким и никчёмным тот стал. Но пока разочарования взрослой жизни были впереди, и юный Сэм Клеменс попросту радовался тому, что он таков, какой уж есть. Редкая возможность для того, кто большую часть жизни вынужден будет подстраиваться под ожидания других.

РЕПОРТЁР, ЛОЦМАН, ДЕЗЕРТИР...

Старший брат Сэма, Орион Клеменс, был таким же неисправимым прожектёром и безнадёжным неудачником, как их отец. В 1850-м Орион затеял издавать газету «Вестерн юнион». Четырнадцатилетний Сэм, который к тому времени успел пару лет поработать учеником наборщика в еженедельнике «Миссури курьер», стал писать для брата разного рода заметки.

Это был расцвет газетной юмористики — грубоватой, «народной», зачастую крайне невзыскательной. Шутки, подобные «аншлаговским», всегда в фаворе у массового читателя. С копирайтом тогда было полегче, и удачную юмореску могли перепечатывать без разрешения автора самые разные издания.

Пароход на Миссисипи (для таких Твен был лоцманом).

Ранние пробы пера Сэмюэла Клеменса интересны, пожалуй, в первую очередь исследователям его творчества или историкам журналистики. Но уже в них проявляется несколько черт, которые стали визитной карточкой Марка Твена. Умение надевать маску рассказчика-простака. Использование гротеска для усиления комического эффекта. И — что наиболее важно для нас — доведение той или иной ситуации до предела с помощью фантастического приёма.

Прежде чем стать знаменитым, Сэмюэл Клеменс прошёл длинный и тяжёлый путь. В восемнадцать лет он уехал из Ганнибала и четыре года странствовал по стране. Сэм очень боялся повторить судьбу своего на тот момент уже покойного отца. Он хотел во что бы то ни стало добиться успеха. Работал наборщиком, писал заметки, юморески, письма (был и такой жанр в те годы — нечто сродни репортажам и путевым очеркам).

В апреле 1857 года Клеменс решает ехать в Южную Америку. Однако по пути знакомится с лоцманом Горасом Биксби и передумывает. Теперь Сэмюэл Клеменс хочет учиться лоцманскому делу. Это не так уж просто — нужно знать Миссисипи как свои пять пальцев: какова она ночью и днём, во время спуска и подъёма по реке. Биксби согласился взять Клеменса учеником — и в течение целого года тот осваивал премудрости лоцманской науки.

Было тревожное время, вот-вот должна была разразиться война между Севером и Югом. Вплоть до самого её начала Клеменс водил пароходы по Миссисипи, одновременно посылая материалы в различные газеты. Четыре года, которые он будет вспоминать с грустью: славное время, когда Сэмюэл ни от кого не зависел. Последние годы «золотого века» лоцманов Миссисипи. Они закончились, едва лишь война добралась до великой реки.

В братоубийственной войне Сэм участия решил не принимать.

Через неделю после начала войны Клеменс возвращается в Ганнибал. Родственники, впрочем, давно уже уехали оттуда. Клеменс принимает сторону южан и две недели служит в составе нерегулярной части. При первых же слухах о наступлении северян ополченцы начинают потихоньку «делать ноги». Клеменс, заболевший фурункулёзом, отстаёт от своих и прячется на ферме у знакомых.

В итоге Сэмюэл оказывается между двух огней: дезертир в глазах одних, предатель — в глазах других. И куда деваться — неясно...

В ПОИСКАХ ЗОЛОТОЙ ЖИЛЫ

Спасение пришло от старшего брата — того самого, в чью газету Сэмюэл исправно писал разного рода заметки. Орион получил должность секретаря территории (будущего штата) Невада. Сэма он взял своим помощником — и братья отправились в очередное странствие за призрачной удачей.

Марк Твен — журналист (1868 год).

Невада в те годы считалась этаким аналогом Калифорнии. За несколько лет до приезда Клеменсов там нашли серебро и золото. Всплеску «золотой лихорадки» не помешала даже гражданская война. Не обошла она и Сэмюэла. Купив акции разных участков, младший Клеменс не стал ждать удачу, сложа руки. В компании из трёх человек он едет в Гумбольт — район, где по-прежнему живут индейцы. С января по август 1862 года Сэм работал старателем. Он видел немало золота и серебра. Но, по его же словам, никогда не держал в руках ни бруска, принадлежавшего лично ему.

Денег нет — и снова приходится браться за перо. В газете «Территориал энтерпрайз» городка Вирджиния-Сити один из сотрудников собрался совершить путешествие на Атлантическое побережье. Освободившееся место и занял Клеменс, который к тому времени был настолько беден, что до Вирджиния-Сити добирался пешком.

И снова — бесконечные заметки о головорезах, театральных зрелищах, грабежах, убийствах, заседаниях местного библейского общества, росте цен на акции... Клеменс не любил эту работу и поэтому с ещё большим удовольствием вернулся к юморескам. Некоторые из его рассказов, написанных в псевдонаучном стиле, принимались за чистую монету и перепечатывались другими газетами. Лондонская «Таймс», к примеру, всерьёз предлагала снабдить британские колониальные войска «изобретённым» Клеменсом прибором для борьбы с жарой.

Именно в «Территориал энтерпрайз», в феврале 1863 года, вышла заметка, впервые подписанная псевдонимом «Марк Твен». Использование псевдонимов было обычным делом по тем временам. Многие журналисты, особенно авторы юморесок, придумывали себе «маску»-повествователя — дурашливого, простоватого, абсурдного — и писали тексты как бы от его лица. Зачастую обычный читатель и не догадывался, кто скрывается под тем или иным псевдонимом.

Между тем статьи Твена стали приобретать популярность, их перепечатывали. Он знакомится со знаменитым Артемусом Уордом, точнее — с юмористом Брауном, который использовал такой псевдоним и частенько выступал с комическими лекциями. С одной из своих лекций он и приехал в Неваду. Твен многому научился у Брауна-Уорда, а чтение подобных лекций на долгие годы стало для писателя сперва любимым, затем — ненавистным и тягостным, но одним из основных источников дохода.

Янки из Коннектикута — пионер хронопутешествий.

Тогда, как и сейчас, профессия журналиста была одной из самых опасных. Твен часто писал материалы острые, задевающие тех или иных состоятельных людей. Ему приходилось отстаивать свою правоту в бумажных дуэлях на страницах газет. Несколько раз он принимал вызов и на дуэли вполне реальные — впрочем, до обмена выстрелами дело не доходило.

Он искал в Неваде золотую жилу — и наткнулся на неё, пусть даже совершенно не там, где рассчитывал. Броский псевдоним и профессиональная работа в газетной юмористике оказались первым реальным шагом на пути к известности.

БРЕМЯ ВЫБОРА

Очередной вызов на дуэль привёл к тому, что Твен должен был бежать из Невады. Власти приняли закон, согласно которому даже сам вызов карался тюремным заключением. К тому же, откровенно говоря, Твену здесь надоело — он, подобно отцу, не мог долго оставаться на одном месте.

В Сан-Франциско Клеменс пытается совмещать золотоискательство с журналистикой. Первое у него выходит плохо, второе — всё лучше. Зимой 1865 года он услышал одну из народных баек, которая, в переработанном виде, принесла ему широкую известность. Это была история о человеке по имени Кольман, который поспорил, что его дрессированная лягушка прыгнет выше любой другой. Когда Кольман вышел из комнаты, его противник накормил лягушку дробью — и таким образом выиграл.

Бесхитростная байка — но, рассказанная Твеном, она заиграла новыми красками. В первую очередь — благодаря выдуманному рассказчику, добродушному, простоватому шахтёру, который неспешно ведёт повествование, то и дело останавливаясь на второстепенных, ассоциативным образом всплывающих темах. «Знаменитая скачущая лягушка из Калавераса» на долгие годы стала визитной карточкой Твена, её он читал на своих лекциях-выступлениях во многих городах Штатов.

Оливия Клеменс с дочерьми Сюзи и Кларой (1878 год).

«Остроумие и юмор, — писал Твен, — если существует между ними разница, то только во времени — это молния и электрический свет. Оба явно из одного материала, но остроумие — это яркая, мгновенная и небезопасная вспышка, юмор же шалит и наслаждается сюжетными выкрутасами». Первые рассказы Твена были в большей степени юмористическими, построенными на верно подобранной манере исполнения, а не содержания. Они и требовали соответствующего мастерства при произнесении со сцены, каждый превращался в мини-спектакль.

«Янки» продолжил своё путешествие на киноэкранах.

Вместе с тем всё чаще в творчестве Твена звучат нотки социальной сатиры. Он, постранствовавший, повидавший всякого, понимал, насколько несовершенен человек, как много в нём зависти, злобы, глупости.

Нельзя сказать, что Твен был этаким идейным борцом за права людей, что он всегда оставался последователен в своих взглядах. Твен, как и каждый живой человек, не лишён слабостей и противоречий. Он отстаивал права китайцев и негров — но в то же время с пренебрежением относился к индейцам. Он сокрушался, что писатели закрывают глаза на несправедливость и беззаконие, — но свои наиболее едкие произведения не решался публиковать.

Став известным журналистом, Твен отправился сперва в путешествие на Гавайи, затем — на пароходе «Квакер-Сити» в тур по Европе и Палестине. Итогом этого тура стали очерки, впоследствии составившие книгу «Простаки за границей» (1869).

На «Квакер-Сити» Твен познакомился с братом своей будущей жены Оливии Лэнгдон. Дочь богатого углеторговца вряд ли думала, что какой-то эстрадный клоун и журналист станет её супругом, однако они поженились и действительно искренне любили друг друга всю жизнь. Вместе с тем женитьба на Оливии означала для Твена череду уступок, на которые следовало пойти. Он должен был обеспечить жене достойный уровень жизни. Оливия отныне стала первым читателем и главным цензором всех его работ; многие из которых отправлялись в легендарный сейф на первом этаже именно из-за её вердикта (Оливия была, в отличие от Твена, весьма богобоязненной особой).

НЕЧАЯННЫЙ ОТЕЦ-ОСНОВАТЕЛЬ

В первую очередь Твен знаменит, конечно, не как журналист или сатирик, но как писатель. Из-под его пера вышло немало рассказов, написанных на злобу дня, и то, что сегодня они выглядят так же свежо, говорит, пожалуй, не только о таланте Твена, но и о нас самих. Твен не раз использовал фантастику, чтобы ярче, чётче, острее поговорить о современности. Антиутопия, пародия на мистический рассказ, научно-фантастическое допущение были его рабочими инструментами.

Твен никогда не считал себя фантастом, львиная доля написанного им — как раз не фантастические произведения. Он пользовался приёмами исторического романа в «Принце и нищем» (1882) и «Личных воспоминаниях о Жанне д’Арк сьера Луи де Конта, её пажа и секретаря» (1896), писал о пережитом лично в «Пешком по Европе» (1880), «Жизни на Миссисипи» (1883), «По экватору» (1897). Не раз Твен прибегал к библейской тематике, но, опять же, произведения эти фантастикой не назовёшь. С другой стороны, «Путешествие капитана Стормфилда в рай» (1909) — вполне себе описание фантастического квеста с элементами сатиры и гротеска. А «Письмо ангела» (1887, впервые опубликовано в 1946) — маленький шедевр сатирической фантастики.

Твен развивал традиции Свифта и Распэ, и делал это смело и ярко. Другое дело, что многие из его произведений на долгие годы отправлялись в сейф... Он интересовался успехами современной науки, дружил с Николой Теслой и в некоторых своих рассказах использовал элементы научной фантастики. К примеру, в «Из лондонской «Таймс» за 1904 год» (1898) Твен предсказал появление телевидения. В «Сделке с Сатаной» (1904) рассуждал о природе и перспективах открытий в физике.

Но, конечно, самое знаменитое фантастическое произведение Марка Твена — роман «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» (1889). За шесть лет до «Машины времени» Уэллса Твен пишет о путешествии во времени: обычный современник тогдашнего читателя, предприимчивый малый из штата Коннектикут, попадает ко двору короля Артура и начинает в полный рост заниматься тем, что больше полувека спустя братья Стругацкие назовут прогрессорством. Твен довольно точно изображает британцев VI века — не таких, какими описал их в «Смерти Артура» Мэлори, а таких, о каких рассказывают историки. Фактически, этим романом Твен положил начало целому направлению в фантастике, которое в последние годы расцвело буйным цветом: историям о «попаданцах-хроноложцах», оказавшихся в другой эпохе и пытающихся переделать её сообразно собственным идеалам. Но если «Янки...» знают и помнят, то другое, не менее интересное произведение Твена остаётся известным лишь узкому кругу любителей.

ЕГО ПРОЩАЛЬНЫЙ ПОКЛОН

В последние годы жизни Твен берётся за роман, который давно уже хотел написать. Он его начинал дважды и оба раза откладывал, чувствуя, что не может выбрать нужную тональность. Действие переносилось то в средневековую Австрию, то в современный ему Ганнибал... Всё — мимо. Наконец Твен снова выбрал Австрию, но уже XVI столетия, и дело сдвинулось с мёртвой точки.

Несколькими десятилетиями позже на другом конце земли другой писатель точно так же начнёт, и бросит, и снова начнёт свой последний роман. И тоже не допишет; в свет выйдет версия, составленная на основе черновиков. Что, казалось бы, общего между Михаилом Булгаковым и Марком Твеном? Оба они в конце жизни взялись за роман о визите в мир Сатаны.

«Таинственного незнакомца» Твен писал уже без оглядки на публику или на издателя — это была, по мнению автора, Главная Книга его жизни.

Разноликий Марк Твен: на портрете Джеймса Беквитча,..

... марке 1940 года,..

... в анимационном полнометражном фильме.

Мальчишки из австрийского городка Эзельдорф однажды встречают в лесу таинственного незнакомца, который заявляет, что он — племянник самого Люцифера. Ему сложно не поверить: Сатана оживляет вылепленных из глины человечков, читает мысли, предсказывает будущие события. Если он и не всемогущ, то находится всего лишь в одном шаге от этого.

Ребята очарованы Сатаной, который вовсе не стремится вредить людям. Как он сам признаётся, люди для него — нечто малозначительное и неважное. Если Сатана и помогает кому-либо, то лишь из прихоти, да и делает это весьма своеобразно. Умея прозревать все возможные нити развития судеб, он, если мальчики просят выбрать для человека «лучшую», выбирает ту, которая приведёт того к более быстрой смерти.

В «Таинственном незнакомце» Твен сформулировал принцип причинноследственной связи. Любой, даже самый незначительный поступок может повлиять на дальнейшую цепь событий. Взмах крыла бабочки приводят к масштабным изменениям. И хотя в повести Твена главное вовсе не это, а философские, довольно жестокие размышления о природе и сути человека, необходимо отдать ему должное: задолго до Брэдбери писатель «изобрёл» так называемый эффект бабочки.

Финал у повести неожиданный. Прощальные слова Сатаны утверждают безоговорочный солипсизм, а может и отчаяние Твена, никогда не верившего в постулаты какой-либо из религий и понимавшего, что скоро умрёт: «Нет бога, нет вселенной, нет жизни, нет человечества, нет рая, нет ада. Все это только сон, замысловатый дурацкий сон. Нет ничего, кроме тебя. А ты только мысль, блуждающая мысль, бесцельная мысль, бездомная мысль, потерявшаяся в вечном пространстве».

ВЕЧНЫЙ ЛОЦМАН

На исходе жизни Твен сполна познал горечь потерь. Издательство, которым он владел, обанкротилось. Умерли дочь Сюзи, старший брат Орион, жена, младшая дочь Джин. Он по-прежнему не решался публиковать многие свои произведения — возможно, из уважения к памяти супруги: она бы наверняка их не одобрила...

На закате: почётный доктор Оксфорда...

...и просто усталый мудрец.

Череда разочарований отразилась на творчестве Марка Твена. В апреле 1910 года он скончался от стенокардии. За год до смерти Твен сказал, что родился одновременно с приходом кометы Галлея и умрёт, когда она прилетит вновь. В этом он не ошибся. Но, пожалуй, вслед за писателем мы повторим вынесенную в эпиграф этой статьи шутку, которой Твен ответил журналисту из «Нью-Йорк джорнал», когда того послали с заданием написать заметку о Твене: если умирает в нищете — объёмом в 500 слов, если умер в нищете — в 1000 слов.

Слухи о смерти Твена сильно преувеличены: обозначенные им маршруты до сих пор оживлённее иных шоссе. В отличие от многих отцов-основателей, положивших начало тому или иному жанру, но как писатели мало что собой представлявших, Твен и сейчас читается взахлёб. «Приключения Гекльберри Финна» вошли в золотой фонд мировой литературы, многие фельетоны и рассказы по праву считаются классическими. Книги Твена с завидной частотой экранизируют в самых разных странах, они переведены на многие языки.

Не забыли о Твене и его героях фантасты: в 1971 году Филип Фармер сделал Сэмюэля Клеменса одним из героев своей эпопеи «Мир Реки». Круг замкнулся — и вечный лоцман в который раз встал у штурвала...

ФАНТАСТИЧЕСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ МАРКА ТВЕНА

До сих пор некоторые из рассказов Твена не опубликованы на русском, поэтому список — приблизительный и неполный.

Романы

«Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» (A Connecticut Yankee at King Arthur‘s Court, 1889)

«Таинственный незнакомец» (The Mysterious Stranger, 1916)

Повести и рассказы

«Людоедство в поезде» (Cannibalism in the Cars, 1868)

«Окаменелый человек» (The Petrified Man, 1870)

«История с привидением» (A Ghost Story, 1870)

«Средневековый роман» (A Medieval Romance, 1870)

«Приятное и увлекательное путешествие» (A Curious Pleasure Excursion, 1874)

«Удивительная республика Гондур» (The Curious Republic of Gondour, 1875)

«Кое-какие факты, проливающие свет на недавний разгул преступности в штате Коннектикут» (The Facts Concerning the Recent Carnival of Crime in Connecticut, 1876)

«Любовь Алонзо Фитц Кларенса и Розанны Этельтон» (The Loves of Alonzo Fitz Clarence and Rosannah Ethelton, 1878)

«Похищение белого слона» (The Stolen White Elephant, 1882)

«Диковинный сон» (A Curious Dream, 1888)

«Передача мысли на расстоянии» (Mental Telegraphy, 1891)

«Ещё о передаче мысли на расстоянии» (Mental Telegraphy Again, 1895)

«Из лондонской «Таймс» за 1904 год» (From the «London Times» of 1904, 1898)

«Пять даров жизни» (The Five Boons of Life, 1902)

«Сделка с Сатаной» (Sold to Satan, 1904)

«Три тысячи лет среди микробов» (3,000 Years Among the Microbes, 1905)

«Путешествие капитана Стормфилда в Ра» (Captain Stormfield’s Visit to Heaven, 1909)