«Я был в шоке». Владимир Стеклов - о рождении дочки в 70 лет и о кино

Владимир Стеклов - народный артист России, актер театра и кино («В Кейптаунском порту», «Гагарин. Первый в космосе», «Я лечу»), художественный руководитель Московского современного художественного театра.

«Я с большим трудом представляю себя пенсионером»

– Недавно вы приступили к съемкам в комедии режиссера Павла Игнатова, где вы играете такого нетипичного деда, который молод душой и дает фору молодым. Насколько персонаж близок вам лично?

– Он хорошо рифмуется с тем образом жизни и поступками, которые свойственны мне. Одним словом – жажда жизни, драйва. Но не такого бездумного, не ради беготни, а чтобы в этом присутствовала не столько даже осмысленность, сколько потребность. Я, например, с большим трудом представляю себя пенсионером.

Мы ведь как рождаемся, у нас сразу обязательства: детский сад, школа, институт, потом до того самого пенсионного срока работа. А потом, наконец, мы можем не те положенные 28 дней в году отдыхать, а вообще - отдыхать и распоряжаться собой. Но вот я не могу себе это представить. Потому что любое ничего не делание меня повергает просто в панику.

Как люди могут вот так вот жить? Просыпаться и знать, что вот сейчас я позавтракаю и буду какое-то дело себе искать… Можно ведь действительно с одного места на другое бревна перекатывать, но при этом должна присутствовать какая-то страсть к этому делу. Это может быть спорт, увлечение охотой, рыбалкой, все, что угодно.

И вот у моего персонажа – у него есть спорт. Понятно, что там другая реакция уже у людей в таком возрасте. Но как пример – этот спортивный клуб, где мы снимаем картину, мне рассказывают, что туда часто приходит человек, которому 76 лет и он с мальчишками гоняет на карте, представляете!

«Мне было 50, когда родилась средняя дочка. Я прогуливался с коляской, меня участливо спрашивали "внучка?"»

– Ваш герой не только спортом занимается, но еще и внука пытается воспитывать – и довольно жестко. В этом вы похожи на него?

– Нет, вот в этом смысле он мне не близок. И здесь могу сказать, что я в этом отношении, как мне кажется, со своими детьми и внуком все-таки мягок.

– Но, вообще, у вас довольно большой опыт в воспитании детей. В прошлом году вы в третий раз стали отцом. Рождение дочки было запланировано или стало сюрпризом?

– Нет, рождение Арины стало сюрпризом для меня! Это не то что была какая-то тактическая хитрость моей супруги, для нее это тоже было полной неожиданностью. Потому что долгое время, но не со мной этот опыт был, ей говорили, что у нее физиологические проблемы, что она не может рожать. Не то чтобы она схитрила и сказала, все в порядке… То есть она просто сказала – так и так. И меня это в какой-то мере устраивало, потому что есть показатель – возраст.

Наверно, детям приятно видеть молодых родителей… Наверно, я сам спотыкался на том, что мне было 50, когда родилась средняя дочка Глафира… И когда я прогуливался с коляской, то все, а чаще всего женщины, улыбались и спрашивали участливо «А это ваша внучка?». Да, внучка… Казалось бы, мало ли что! Но я как-то комплексовал.

С Ариной это не было запланировано. Ну, шок это, мягко говоря. И в первую очередь это касалось именно перспектив. Ты же хочешь, чтобы ребенок видел тебя нормальным, здоровым… Я думаю, дети ведь тоже определенным образом комплексуют, когда за ними в детский сад приходит пожилой человек – за тобой дедушка пришел! А это папа.

Сначала дети не обращают внимания, наверно… У меня не было такого с Глашей, чтобы я ее отвозил в школу, и она как-то стеснялась, вроде бы нет… Не знаю, что будет с Ариной.

«Я не знал, как сообщить дочерям, что родится Арина»

– Как отреагировали на рождение Арины ваши старшие дочери?

– На рождение хорошо, но плохо на то, что папа скрывал это… А я не знал, как сообщить дочерям, что родится Арина. Я был сам настолько в шоке от всего произошедшего. Я сказал об этом буквально за полмесяца до рождения. Они были в шоке - а почему не сказать было заранее?

Но сейчас этот период позади. И старшая, и средняя просто с удовольствием возятся с Ариной. Глафира тискает ее постоянно, а Граня тоже, но просто много работает.

– Как у вас с супругой распределяются обязанности относительно дочки?

– Конечно, больше времени с ней проводит жена. Она действительно постоянно с ней, кроме тех редких случаев, когда надо куда-то пойти… В гости, естественно, с собой. Но в театр или в кино не возьмешь. Тогда есть приходящая няня, но все остальное время дочкой занимается жена. Первые месяцы после рождения Арины меня вообще не было – все было распланировано тогда, существовали профессиональные обязательства. Я улетел, месяц не видел их. Но благо сейчас гаджеты, которые позволяют все это как-то решать.

– Помимо кино, в вашей жизни есть еще и театр. Чему сейчас уделяете больше времени?

– И тому, и другому. Потому что это тренаж. Кино - это площадка, репетиций, по сути дела, нет… Тут отдача. А театр - это накопление репетиционного периода, который может быть длительным, можешь и поискать, сегодня вроде бы это получилось, а через какое-то время вдруг нет, не совсем туда и надо бы как-то кардинально поменять. И тебе предоставляется такая возможность. Потому что это еще не спектакль. Даже на спектакле ты можешь что-то менять. А в кино,несмотря на количество дублей, все равно раз – и потом нет других вариантов, чтобы показывали их на экране.

«Сегодня в сериалах стало много случайных людей работать»

– Раньше было распространено такое мнение, что полнометражные фильмы - это что-то вроде высшей лиги, а сериалы - менее престижное занятие. Насколько это утверждение правдиво?

– Я думаю, все зависит от того, насколько хороший продакшн. Сценарист, режиссер... Например, я снялся в полном метре у Александра Велединского «В Кейптаунском порту», а дальше он снял сериал о Питере по книге Захара Прилепина. Я и там играл, и здесь. И знаю его, как мастера, я не ощущал этой разницы между сериалом и полным метром.

Ну а в целом по сериальной продукции - тут многим можно объяснить: и безденежье, и размытие профессии. Сегодня в сериалах стало много случайных людей работать. Они, может быть, славные люди, только к профессии это не имеет никакого отношения. Часто бывает так, что члены съемочной группы заканчивали вузы - от гуманитарных до технических - но не связанные с кинематографом. Случайность. Как говорил Чехов, «Пала сцена. Прежде были могучие дубы, а теперь только пни». На что говорится, «блестящих дарований теперь мало, а средних»...

– А что вы думаете об актерах, у которых нет профессионального образования? Если вспоминать, есть много позитивных примеров и в нашем, и в зарубежном кинематографе...

– Я думаю, успешные актеры все же посещали специальные какие-то профессиональные студии. Но у нас ведь как - чаще всего все к диплому сводится. Где ты учился? Тебе называют приличный вуз, но ты видишь этого человека, особенно в театре это видно. И в ужас приходишь. Я как-то проводил кастинг здесь, в доме Булгакова, было 700 с лишним человек из всех вузов. И ты смотришь и приходишь в ужас, что люди окончили учебное заведение, но они абсолютно профессионально непригодные.

Я имел опыт преподавания в ГИТИСе и понял, что нельзя научить, но можно научиться. Если есть эта потребность. Но чаще всего это сводится к тому, что, во-первых, это не бюджетная единица, а коммерческая, меркантилизм чистой воды. И надо бы сказать, что стоп, нет, но тебя вызывают в деканат и говорят – ну, знаете, это же у нас доход, давайте поставим ему троечку! Никто не несет ответственности, что с этим человеком будет дальше. Никто! Ну еще хорошо, мастер-педагог потом помогает устроиться, хотя бы пробивает просмотры, показы. А есть те, кто диплом получил - и дальше сам крутись.

«У меня давний комплекс - вдруг не звонит телефон по работе»

– Когда вы последний раз вы были в кино?

–Думаю, год назад. Все во время упирается. У меня вот свои проекты, но я их не видел. Я вот даже на фестиваль недавно не смог съездить. Меня упросили в Ялту слетать, туда и обратно, представить картину. Они думали, что я представлю картину и все, а я думал, что посмотрю. Но, во-первых, там было смотреть неудобно, не будешь же людей сгонять с кресла. Поставили какой-то стул - смотреть было неудобно. А во-вторых, я был как актер, который снялся в главной роли, и мне надо было на банкет, потому что там такой-то, такой-то, представите и быстро назад. Сейчас в Питере был фестиваль и в Ярославле…. Но я в это время работал. И, в общем-то, я понимаю, что это важнее – работать.

– Отдыхать хоть немного успеваете - элементарно, чтобы здоровье поддерживать?

–У меня идет насыщение впечатлениями. Это помогает. И потом - у меня такой давний комплекс, который я и не хочу изживать. А именно - вдруг не звонит телефон, не от друзей и знакомых, а по работе, это что-то странное. А потом это начинается – как это сказать, что человек ушёл на пенсию, не работает… И ему вдруг позвонили с работы, сказали – а нельзя ли вас? А он - да, да! У меня это присутствует. И не только у меня, а и у многих коллег.

Какой бы ты ни был ангажированный, порой соглашаешься на то, на что бы и не надо…. А зачем вы снялись или сыграли в этом? Ну, а зачем вы пошли на барахолку продавать? Вы зачем играете в театре? Ну, это моя профессия… А лучше бы вы отдыхали. Сложно объяснять, почему ты порой берешься за эти или другие вещи.

Есть такие люди, которые говорят «а я вот не снимаюсь в сериалах!». Я никогда так не смогу сказать. А им порой хочется ответить - а зачем ты снимаешься в рекламе банка? Что ты пропагандируешь для пенсионеров? А уж тем более, когда ты рекламируешь лекарства. Это вообще преступление, когда ты поддерживаешь аптечную мафию. Понимаю, что тебе много заплатили денег. Но ты кого сейчас дуришь, пенсионерам что-то вдуваешь? Но зато «нет, я в сериалах никогда не снимаюсь!».

– Правда, что ваш девиз по жизни звучит как «Дерзайте»? Почему именно он и что вы в него вкладываете?

– Да, это он. Но, вообще, это девиз Наполеона. И мне он безумно нравится. Нравится именно бросаться. Надо постоянно прыгать, пробовать. Я вкладываю в это такой смысл, что надо совершать поступки, какими бы они ни казались абсурдными порой, иначе у тебя никогда ничего не будет и не получится.