1178
16
1
19 февраля 1940 года ВМС Германии потеряли в морском сражении 2 корабля и почти 600 человек личного состава. Необычным было то, что вражеский флот, как оказалось, не имел к этому сражению никакого отношения. Поражение, которое на тот момент стало самым крупным для Кригсмарине за всю историю их существования, немцы нанесли сами себе.
Как и в прошлых постах, если вы предпочитаете больше подробностей и деталей, то смотрите это видео. Если вы любите читать, то листайте ниже, там для вас будут фото и факты :)
Ошеломительные победы Вооруженных Сил Германии, особенно в начальный период Второй мировой войны, для очень многих стали поводом для создания образа Вермахта, как идеальной военной машины, в которой всё без исключения работает четко и отлажено, словно часовой механизм. Своего рода кристальное воплощение того самого немецкого орднунга, которым многие так восхищаются и по сей день.
Но, несмотря на то, что Вермахт действительно имел некоторые преимущества, считать его безупречной машиной, конечно же неверно. За идеально стройными колоннами марширующих солдат и молниеносными танковыми ударами стояла система с организационной структурой порой настолько сложной и запутанной, что немецкая военная машина иногда не то что буксовала, а калечила сама себя. Причем для немцев это было актуальным не только в заключительный период войны, когда система уже рушилась под мощным натиском союзных войск, но даже и в самом её начале, ярким примером чего стали сложные взаимоотношения между различными родами войск.
Но, несмотря на то, что Вермахт действительно имел некоторые преимущества, считать его безупречной машиной, конечно же неверно. За идеально стройными колоннами марширующих солдат и молниеносными танковыми ударами стояла система с организационной структурой порой настолько сложной и запутанной, что немецкая военная машина иногда не то что буксовала, а калечила сама себя. Причем для немцев это было актуальным не только в заключительный период войны, когда система уже рушилась под мощным натиском союзных войск, но даже и в самом её начале, ярким примером чего стали сложные взаимоотношения между различными родами войск.
Ни для кого не секрет, что отношения между немецкими Кригсмарине (ВМС) и Люфтваффе (ВВС) на протяжении всей Второй мировой войны оставляли желать лучшего. Требования Кригсмарине о создании собственной военно-морской авиации оставались без ответа и поэтому флот, всегда зависел от тех самолетов, которые Люфтваффе соглашались предоставить им для проведения морских операций.
Более того, отказ Геринга передать под командованием ВМС даже те немногие самолеты, которые подходили для ведения морской войны, привел к необходимости того, что для координации совместных действий или даже просто, чтобы информировать друг друга об операциях, ведущихся в одном и том же районе, командованиям двух родов войск приходилось проходить длинную цепочку различных согласований. Недостатки такой системы взаимодействия, стали очевидными уже в самом начале войны, став причиной одной из самых больших потерь Кригсмарине в живой силе за всю войну.
Более того, отказ Геринга передать под командованием ВМС даже те немногие самолеты, которые подходили для ведения морской войны, привел к необходимости того, что для координации совместных действий или даже просто, чтобы информировать друг друга об операциях, ведущихся в одном и том же районе, командованиям двух родов войск приходилось проходить длинную цепочку различных согласований. Недостатки такой системы взаимодействия, стали очевидными уже в самом начале войны, став причиной одной из самых больших потерь Кригсмарине в живой силе за всю войну.
МИННАЯ ВОЙНА
В первые месяцы Второй Мировой, в период так называемой “Странной Войны”, германские военно-морские силы в основном использовались для ведения минно-заградительной войны в Северном море. Минная война, в свою очередь, состояла из наступательных и оборонительных действий.
Наступательная война велась силами немецких эсминцев, обычно действовавших группами от 2 до 4-х кораблей, каждый из которых нес на борту примерно 60 морских мин. Эсминцы максимально близко подходили к побережью Великобритании, где на основных морских путях и устанавливали свои мины. Действовали немцы порой настолько дерзко, что иногда даже заходили в устье Темзы. Всё это время британцы даже не подозревали, что так близко к их побережью мины устанавливают надводные корабли и считали, что это дело рук или же подводных лодок или же то, что сбрасывают эти мины немецкие самолеты.
Наступательная война велась силами немецких эсминцев, обычно действовавших группами от 2 до 4-х кораблей, каждый из которых нес на борту примерно 60 морских мин. Эсминцы максимально близко подходили к побережью Великобритании, где на основных морских путях и устанавливали свои мины. Действовали немцы порой настолько дерзко, что иногда даже заходили в устье Темзы. Всё это время британцы даже не подозревали, что так близко к их побережью мины устанавливают надводные корабли и считали, что это дело рук или же подводных лодок или же то, что сбрасывают эти мины немецкие самолеты.
С октября 1939 г. по февраль 1940 г Кригсмарине успели провести 11 подобных операций в результате чего, подорвавшись на минах, было уничтожено 76 кораблей союзников. При этом, что интересно, в ходе этих боевых операций немецкие эсминцы никогда не были обнаружены или же идентифицированы, как вражеские. В тех редких случаях, когда они были замечены, британцы всегда считали, что это были их собственные эсминцы.
Что касается ее оборонительной части, то в ней Кригсмарине, помимо эсминцев, использовали вообще все корабли, которые могли нести мины: начиная от торпедных катеров и легких крейсеров и заканчивая переоборудованными грузовыми судами. В результате этих действий в Северном Море было установлено несколько больших минных полей, целью которых была защита Немецкой Бухты. В каждом из полей имелись и четко обозначенные проходы, для использования немецкими кораблями, и которые регулярно проверялись минными тральщиками.
Ну или по крайней мере, таков был план.
Что касается ее оборонительной части, то в ней Кригсмарине, помимо эсминцев, использовали вообще все корабли, которые могли нести мины: начиная от торпедных катеров и легких крейсеров и заканчивая переоборудованными грузовыми судами. В результате этих действий в Северном Море было установлено несколько больших минных полей, целью которых была защита Немецкой Бухты. В каждом из полей имелись и четко обозначенные проходы, для использования немецкими кораблями, и которые регулярно проверялись минными тральщиками.
Ну или по крайней мере, таков был план.
ВИКИНГ
КРИГСМАРИНЕ
В феврале 1940 года к западу от немецких минных полей, в районе банки Доггера, в ходе разведвылетов были замечены несколько подозрительных кораблей, а именно небольшие рыбацкие шхуны и траулеры. Кригсмарине запросили ещё несколько вылетов на воздушную разведку, но ясности в том, что именно делали корабли в этом районе, они не добавили. При этом в нескольких случаях, летчики сообщали и о замеченных британских подводных лодках, которые встречались с этими кораблями. Поэтому командованию Кригсмарине казалось, что эти суда, на самом деле не были гражданскими, а вероятнее всего, принимали участие в каких-то тайных военных операциях.
В конце февраля 40-го года Кригсмарине решили перехватить эти корабли с помощью 1-й флотилии в состав которой входили 6 эсминцев: Фридрих Экольдт, Рихард Байтцен, Эрих Кельнер, Теодор Ридель, Макс Шульц и Леберехт Маасс. Операция по перехвату британских траулеров получила название «Викинг».
В феврале 1940 года к западу от немецких минных полей, в районе банки Доггера, в ходе разведвылетов были замечены несколько подозрительных кораблей, а именно небольшие рыбацкие шхуны и траулеры. Кригсмарине запросили ещё несколько вылетов на воздушную разведку, но ясности в том, что именно делали корабли в этом районе, они не добавили. При этом в нескольких случаях, летчики сообщали и о замеченных британских подводных лодках, которые встречались с этими кораблями. Поэтому командованию Кригсмарине казалось, что эти суда, на самом деле не были гражданскими, а вероятнее всего, принимали участие в каких-то тайных военных операциях.
В конце февраля 40-го года Кригсмарине решили перехватить эти корабли с помощью 1-й флотилии в состав которой входили 6 эсминцев: Фридрих Экольдт, Рихард Байтцен, Эрих Кельнер, Теодор Ридель, Макс Шульц и Леберехт Маасс. Операция по перехвату британских траулеров получила название «Викинг».
Выход эсминцев в море, а затем и их возвращение на базу, с воздуха должны были прикрывать истребители Люфтваффе. Но несмотря на запрос Кригсмарине ни один самолет в назначенное время так и не появился.
Как бы то ни было 19 февраля шесть эсминцев покинули немецкий порт и вышли на задание в Северное море.
ЛЮФТВАФФЕ
18 февраля, за день до выхода эсминцев, 10-й авиакорпус Люфтваффе запланировал на 22 февраля проведение боевой операции, целью которой было обнаружение и уничтожения кораблей британского торгового флота. Для выполнения операции было выделено две эскадрильи бомбардировщиков Heinkel 111, которые должны были действовать вдоль восточного побережья Великобританиив районе, ограниченном Оркнейскими островами на севере и устьем Темзы на юге. Утром 22 февраля первый вылет был отменен из-за плохой погоды, но к вечеру погода прояснилась и бомбардировщики были в полной боевой готовности к выполнению задания.
Как бы то ни было 19 февраля шесть эсминцев покинули немецкий порт и вышли на задание в Северное море.
ЛЮФТВАФФЕ
18 февраля, за день до выхода эсминцев, 10-й авиакорпус Люфтваффе запланировал на 22 февраля проведение боевой операции, целью которой было обнаружение и уничтожения кораблей британского торгового флота. Для выполнения операции было выделено две эскадрильи бомбардировщиков Heinkel 111, которые должны были действовать вдоль восточного побережья Великобританиив районе, ограниченном Оркнейскими островами на севере и устьем Темзы на юге. Утром 22 февраля первый вылет был отменен из-за плохой погоды, но к вечеру погода прояснилась и бомбардировщики были в полной боевой готовности к выполнению задания.
КОНТАКТ
КРИГСМАРИНЕ
22 февраля в 19:00 шесть немецких эсминцев достигли так называемого “Западного Вала” - большое минное поле защищавшее Немецкую бухту. Выстроившись в колонну, эсминцы начали движение через свободный от мин проход шириной в 6 миль. Корабли двигались со скоростью более 25 узлов, т.к. хотели, как можно быстрее проскочить собственное минное поле и выйти на оперативный простор. Но при этом, правда, идущие на большой скорости эсминцы, оставляли и хорошо видимый в лунную ночь кильватерный след.
22 февраля в 19:00 шесть немецких эсминцев достигли так называемого “Западного Вала” - большое минное поле защищавшее Немецкую бухту. Выстроившись в колонну, эсминцы начали движение через свободный от мин проход шириной в 6 миль. Корабли двигались со скоростью более 25 узлов, т.к. хотели, как можно быстрее проскочить собственное минное поле и выйти на оперативный простор. Но при этом, правда, идущие на большой скорости эсминцы, оставляли и хорошо видимый в лунную ночь кильватерный след.
Пока что операция продолжалась без происшествий. На часах было 19:13, когда наблюдатели на борту лидера флотилии эсминце «Фридрих Экольдт», услышали шум приближающегося самолета. Звук авиадвигателей был настолько четким, что наблюдатели даже не видя самолета, смогли определить, что он был двухмоторным. Прошло еще несколько минут, прежде чем неизвестный самолет, судя по всему, бомбардировщик, был замечен в лунном небе, летящим над водой на высоте всего 500 метров. Самолет прошел вдоль колонны эсминцев, не показывая никаких признаков враждебности, но при этом и не подавая каких-либо опознавательных сигналов. Затем неизвестный самолет резко развернулся, пересек траекторию движения кораблей, после чего скрылся в темноте.
Но спустя 8 минут он снова вернулся, и командир флотилии Фритц Бергер, все еще не уверенный в принадлежности самолета, приказал эсминцам снизить ход до 17 узлов, чтобы сделать их кильватерный след менее заметным. Поскольку самолет не предпринимал никаких попыток идентифицировать себя, экипажам немецких эсминцев он казался враждебным. Вполне возможно это мог быть британский самолет-разведчик, который следовал за ними на расстоянии, наводя на их позицию вражеские бомбардировщики или же боевые корабли. Поэтому, следовавшие вторым и третьим в строю «Рихард Байтцен» и «Эрих Кёльнер» произвели в сторону самолета несколько выстрелов из 20-мм зенитных орудий. В ответ бомбардировщик открыл огонь по эсминцам из своих бортовых пулеметов.
Сразу после короткой перестрелки с “Макса Шульца”, идущего предпоследним в строю, сообщили, что неизвестный самолет был немецким. Один из наблюдателей во время вспышек при стрельбе пулемета сумел разглядеть на крыле немецкий крест. Но после огневого контакта никто из командиров эсминцев этому донесению уже не верил, т.к. по их мнению своей стрельбой самолет показал свою враждебность. Бомбардировщик снова исчез в темноте, но теперь экипажи эсминцев были начеку.
Сразу после короткой перестрелки с “Макса Шульца”, идущего предпоследним в строю, сообщили, что неизвестный самолет был немецким. Один из наблюдателей во время вспышек при стрельбе пулемета сумел разглядеть на крыле немецкий крест. Но после огневого контакта никто из командиров эсминцев этому донесению уже не верил, т.к. по их мнению своей стрельбой самолет показал свою враждебность. Бомбардировщик снова исчез в темноте, но теперь экипажи эсминцев были начеку.
Спустя несколько минут в 19:43 "Макс Шульц" снова заметил самолет, который с неожиданно выпал из облака на фоне Луны и быстро приближался к эсминцу. С “Макса Шульца” в эфир срочно ушло радиосообщение, как затем оказалось, ставшее для него последним:
"Замечен самолет. В темном облаке. На фоне Луны."
ЛЮФТВАФФЕ
Двумя часами ранее, в 17:45, бомбардировщики 4-й эскадрильи 26 бомбардировочной эскадры на аэродроме Ноймюнстер были в полной готовности к взлету. Среди них был He111 с опознавательными знаками 1H + IM, управлял которым фельдфебель Ягер.
После взлета Ягер направил свой самолет на север, пока не достиг острова Зильт, затем сделал левый разворот и курсом 241 градус направился в сторону Северного моря. Примерно в 19:00 экипаж бомбардировщика обнаружил внизу кильватерный след, а после того, как они приблизились, то увидели и темный объект, который оставлял этот след. Экипаж так и не сумел разглядеть корабль, т.к. в темноте он выглядел просто, как большая тень на воде, но они были уверены, что это грузовое судно. Экипаж решил сделать еще один круг, чтобы постараться идентифицировать судно.
"Замечен самолет. В темном облаке. На фоне Луны."
ЛЮФТВАФФЕ
Двумя часами ранее, в 17:45, бомбардировщики 4-й эскадрильи 26 бомбардировочной эскадры на аэродроме Ноймюнстер были в полной готовности к взлету. Среди них был He111 с опознавательными знаками 1H + IM, управлял которым фельдфебель Ягер.
После взлета Ягер направил свой самолет на север, пока не достиг острова Зильт, затем сделал левый разворот и курсом 241 градус направился в сторону Северного моря. Примерно в 19:00 экипаж бомбардировщика обнаружил внизу кильватерный след, а после того, как они приблизились, то увидели и темный объект, который оставлял этот след. Экипаж так и не сумел разглядеть корабль, т.к. в темноте он выглядел просто, как большая тень на воде, но они были уверены, что это грузовое судно. Экипаж решил сделать еще один круг, чтобы постараться идентифицировать судно.
Но, когда Хейнкель снова приблизился к неизвестному кораблю, внезапно от тени внизу к самолету потянулась трасса зенитного огня - явный признак того, что это был вражеский корабль. Бомбардировщик открыл ответный огонь из бортового пулемета, и начал набор высоты для выполнения атаки. На отметке примерно в 1500 метров He-111, выйдя из облака со стороны Луны, начал боевой заход.
ВОЗДУШНАЯ АТАКА
КРИГСМАРИНЕ
После короткой перестрелки с неизвестным самолетом, немецкие корабли продолжали движение прежним курсом, но буквально через минуту после радиограммы с "Макса Шульца", за кормой эсминца "Леберехт Маасс" упали две авиабомбы. Спустя секунду, все шесть кораблей открыли беспорядочный огонь из зенитных орудий по самолету-невидимке. В этот момент третья бомба попала в эсминец между надстройкой и передней трубой. Несмотря на попадание, на судне не наблюдалось никаких видимых признаков пожара или дыма.
В 19:46 остальные эсминцы группы разбили строй и развернулись, чтобы помочь поврежденному "Леберехт Маасс", подававшему сигналы о помощи. Но командир флотилии отдал приказ всем кораблям вернуться и держать строй, в то время, как сам "Фридрих Экольдт" решил подойти к "Леберехт Маасс", чтобы визуального оценить тяжесть его повреждений. Приближаясь к раненому судну на лидере уже все было готово для оказания помощи: подготовлено аварийно-спасательное и буксирное оборудование на случай необходимости, но в 19:56, когда до "Леберехт Маасс" оставалось всего 500 метров его кормовые зенитные орудия вдруг снова открыли огонь, а через несколько мгновений произошло два сильных взрыва. Первый взрыв произошел прямо за кормой "Леберехт Маасс", в результате чего из моря поднялся огромный фонтан воды, а следующий взрыв произошел в районе второй трубы, после чего в небо поднялся огромный огненный шар и эсминец скрылся в большом облаке дыма. Когда ветер рассеял дым, стали видны результаты взрыва - "Леберехт Маасс" разломился на две части, нос и корма все ещё торчали из воды, медленно погружаясь в воду, вместе со своим экипажем.
После короткой перестрелки с неизвестным самолетом, немецкие корабли продолжали движение прежним курсом, но буквально через минуту после радиограммы с "Макса Шульца", за кормой эсминца "Леберехт Маасс" упали две авиабомбы. Спустя секунду, все шесть кораблей открыли беспорядочный огонь из зенитных орудий по самолету-невидимке. В этот момент третья бомба попала в эсминец между надстройкой и передней трубой. Несмотря на попадание, на судне не наблюдалось никаких видимых признаков пожара или дыма.
В 19:46 остальные эсминцы группы разбили строй и развернулись, чтобы помочь поврежденному "Леберехт Маасс", подававшему сигналы о помощи. Но командир флотилии отдал приказ всем кораблям вернуться и держать строй, в то время, как сам "Фридрих Экольдт" решил подойти к "Леберехт Маасс", чтобы визуального оценить тяжесть его повреждений. Приближаясь к раненому судну на лидере уже все было готово для оказания помощи: подготовлено аварийно-спасательное и буксирное оборудование на случай необходимости, но в 19:56, когда до "Леберехт Маасс" оставалось всего 500 метров его кормовые зенитные орудия вдруг снова открыли огонь, а через несколько мгновений произошло два сильных взрыва. Первый взрыв произошел прямо за кормой "Леберехт Маасс", в результате чего из моря поднялся огромный фонтан воды, а следующий взрыв произошел в районе второй трубы, после чего в небо поднялся огромный огненный шар и эсминец скрылся в большом облаке дыма. Когда ветер рассеял дым, стали видны результаты взрыва - "Леберехт Маасс" разломился на две части, нос и корма все ещё торчали из воды, медленно погружаясь в воду, вместе со своим экипажем.
После этого "Фридрих Экольдт" сообщил по радио всем кораблям о том, что Маас тонет, срочно высылайте спасательные шлюпки.
ЛЮФТВАФФЕ
В 19:45 He 111 фельдфебеля Ягера начал боевой заход на темный объект внизу. Приближаясь к неизвестному кораблю с кормы, бомбардировщик сбросил четыре 50-килограммовые бомбы. Первые две бомбы попали в кильватерный след судна, не нанося ему ущерба, а вот третья бомба оказалась прямым попаданием, по словам экипажа бомбардировщика, попав в носовую часть корабля. Четвертая же бомба прошла мимо. В то время, как бомбардировщик набирал высоту и делал разворот, чтобы выполнить повторный заход, экипаж самолета видел, что поврежденный корабль снизил скорость и начал поворачивать вправо.
В 19:58, спустя 13 минут после первой атаки, Хейнкель вернулся и сбросил еще четыре 50-килограммовые бомбы. Две из них попали в цель, и экипаж бомбардировщика записал в бортовой журнал: «Два прямых попадания, за которыми последовал большой взрыв, после чего корабль раскололся на две части и затонул».
ЛЮФТВАФФЕ
В 19:45 He 111 фельдфебеля Ягера начал боевой заход на темный объект внизу. Приближаясь к неизвестному кораблю с кормы, бомбардировщик сбросил четыре 50-килограммовые бомбы. Первые две бомбы попали в кильватерный след судна, не нанося ему ущерба, а вот третья бомба оказалась прямым попаданием, по словам экипажа бомбардировщика, попав в носовую часть корабля. Четвертая же бомба прошла мимо. В то время, как бомбардировщик набирал высоту и делал разворот, чтобы выполнить повторный заход, экипаж самолета видел, что поврежденный корабль снизил скорость и начал поворачивать вправо.
В 19:58, спустя 13 минут после первой атаки, Хейнкель вернулся и сбросил еще четыре 50-килограммовые бомбы. Две из них попали в цель, и экипаж бомбардировщика записал в бортовой журнал: «Два прямых попадания, за которыми последовал большой взрыв, после чего корабль раскололся на две части и затонул».
Завершив атаку, бомбардировщик начал уходить в западном направлении, и в этот момент экипаж заметил на воде и другие пенные следы и тени, о чем и сделал отметку в журнале.
ХАОС
После того как "Леберехт Маасс" разломился на две части, остальные эсминцы медленно и осторожно начали движение к тонущему кораблю, чтобы подобрать выживших после взрыва. Из-за очень низкой температуры воды сделать это нужно было очень быстро. "Эрих Кёльнер", "Фридрих Экольдт" и "Рихард Байтцен" только только спустили на воду шлюпки, когда в 20:04 тишину ночи нарушил мощный взрыв. С «Рихарда Байтцена» сообщили о еще одной воздушной атаке и прямом попадании по соседнему эсминцу. Правда никто не мог понять, какой именно из эсминцев подвергся атаке. При этом также никто не видел и даже не слышал, звука вражеского самолета. "Теодор Ридель", который находился примерно в километре от взрыва, направился к пылающему судну, как вдруг его акустики сообщили о том, что по правому борту слышат шум винтов подводной лодки.
Следующие 25 минут, после этого момента, можно охарактеризовать, как полнейший хаос.
Следующие 25 минут, после этого момента, можно охарактеризовать, как полнейший хаос.
Опасаясь, что поблизости находится британская подлодка, «Теодор Ридель» сбросил четыре глубинные бомбы, но вследствие ошибки взрывы произошли так близко, что руль направления эсминца заклинило и долгое время «Теодор Ридель» лишь совершал циркуляцию вправо. В 20:09 матрос на борту «Эриха Кёльнера» сообщил, что тоже видел подводную лодку и на фоне этого донесения, а также прозвучавших взрывов глубинных бомб, командир флотилии Фритц Бергер приказал прекратить спасательную операцию и первым делом устранить угрозу со стороны вражеской подлодки.
Помимо тонущего "Леберехт Маасс" теперь на радиовызовы не отвечал и "Макс Шульц", но понять, что с ним случилось было невозможно, т.к. каждую минуту кто-то из матросов видел или перископ или же рубку подводной лодки, по которой тут же открывали огонь из всех орудий. Даже обломки тонущих эсминцев были ошибочно приняты за подлодку и обстреляны. В воде было замечено несколько торпед, от которых эсминцы уворачивались, беспорядочно метаясь между двумя затонувшими собратьями. Эсминец «Эрих Кёльнер», в процессе подъема шлюпки с выжившими, вдруг заметил подлодку и на максимальной скорости начал за ней погоню, в результате чего буксируемая за ним шлюпка перевернулась и все находившиеся в ней погибли.
Помимо тонущего "Леберехт Маасс" теперь на радиовызовы не отвечал и "Макс Шульц", но понять, что с ним случилось было невозможно, т.к. каждую минуту кто-то из матросов видел или перископ или же рубку подводной лодки, по которой тут же открывали огонь из всех орудий. Даже обломки тонущих эсминцев были ошибочно приняты за подлодку и обстреляны. В воде было замечено несколько торпед, от которых эсминцы уворачивались, беспорядочно метаясь между двумя затонувшими собратьями. Эсминец «Эрих Кёльнер», в процессе подъема шлюпки с выжившими, вдруг заметил подлодку и на максимальной скорости начал за ней погоню, в результате чего буксируемая за ним шлюпка перевернулась и все находившиеся в ней погибли.
На часах было 20:36, когда командир флотилии наконец отдал приказ прекратить охоту и начать отступление. Эсминцы вернулись, чтобы подобрать свои шлюпки, брошенные ими в пылу охоты за подводной лодкой, но выживших на воде уже не было. За это время все находившиеся в воде моряки погибли от переохлаждения.
По мере того, как эсминцы возвращались в Германию, случившаяся катастрофа принимала всё более реальные очертания: из 330 членов экипажа Леберехт Маасс спасти успели лишь 60. А из 308 человек экипажа Макса Шульца выживших не было вообще.
По мере того, как эсминцы возвращались в Германию, случившаяся катастрофа принимала всё более реальные очертания: из 330 членов экипажа Леберехт Маасс спасти успели лишь 60. А из 308 человек экипажа Макса Шульца выживших не было вообще.
ОДНО ЗА ДРУГИМ
Вечером 22 февраля командование военно-морскими силами Германии из нескольких источников получило сообщения о «морском сражении» в Северном море, но четкого понимания, что именно произошло, пока что ни у кого не было.
В 20:30 была получена радиограмма с “Фридриха Экольдта”, говорившая о гибели эсминца "Леберехт Маасс". Спустя полчаса вторая радиограмма сообщала, что «Макс Шульц» также был уничтожен и то, что наиболее вероятной причиной была атака вражеской подводной лодки. Получив это сообщение, командование разрешило оставшимся четырем эсминцам прервать операцию и вернуться домой.
В штабе Кригсмарине дерзкая атака подводной лодки посреди немецкого минного поля казалась очень сомнительной. Более вероятным казалось то, что эсминцы скорее всего, по какой-то причине, натолкнулись на собственные мины. Тем более, что, как вскоре выяснилось, немецкие тральщики не проверяли проход в минном поле уже, как три недели.
На несколько мгновений в штабе Военно-Морских Сил тяжесть от понесенных потерь была подслащенна полученным в 23:00 сообщением об уничтоженном в этом районе британском судне. В сообщение, присланном из 10-го авиакорпуса Люфтваффе, говорилось, что один из их бомбардировщиков в 19:50 атаковал вражеское судно водоизмещением примерно 3000 тонн и потопил его. И хотя координаты места воздушной атаки находились более чем в 50 милях от того района, где были уничтожены немецкие эсминцы, глядя на указанные в сообщении время, водоизмещение корабля и его курс, штабом ВМС начал медленно овладевать страх от понимания того, что случилось на самом деле.
В 20:30 была получена радиограмма с “Фридриха Экольдта”, говорившая о гибели эсминца "Леберехт Маасс". Спустя полчаса вторая радиограмма сообщала, что «Макс Шульц» также был уничтожен и то, что наиболее вероятной причиной была атака вражеской подводной лодки. Получив это сообщение, командование разрешило оставшимся четырем эсминцам прервать операцию и вернуться домой.
В штабе Кригсмарине дерзкая атака подводной лодки посреди немецкого минного поля казалась очень сомнительной. Более вероятным казалось то, что эсминцы скорее всего, по какой-то причине, натолкнулись на собственные мины. Тем более, что, как вскоре выяснилось, немецкие тральщики не проверяли проход в минном поле уже, как три недели.
На несколько мгновений в штабе Военно-Морских Сил тяжесть от понесенных потерь была подслащенна полученным в 23:00 сообщением об уничтоженном в этом районе британском судне. В сообщение, присланном из 10-го авиакорпуса Люфтваффе, говорилось, что один из их бомбардировщиков в 19:50 атаковал вражеское судно водоизмещением примерно 3000 тонн и потопил его. И хотя координаты места воздушной атаки находились более чем в 50 милях от того района, где были уничтожены немецкие эсминцы, глядя на указанные в сообщении время, водоизмещение корабля и его курс, штабом ВМС начал медленно овладевать страх от понимания того, что случилось на самом деле.
Всё более и более очевидным становилось то, что немецкий бомбардировщик по ошибке уничтожил свой же эсминец. Правда это никак не объясняло тот полнейший хаос, который возник на «поле боя» уже после воздушной атаки.
Уже на следующий день военная комиссия начала расследование случившегося инцидента. Довольно быстро стало понятно, что причиной произошедшего было то, что ни бомбардировщики Люфтваффе, ни эсминцы Кригсмарине не были проинформированы о том, что в одном и том же районе в одно и то же время действуют несколько немецких подразделений. При этом расследование показало, что в большом потоке сообщений между командованием Люфтваффе и Кригсмарине присутствовала информация, говорившая, правда косвенно, об угрозе столкновения дружественных войск. Но никто своевременно этого не заметил, экипажи самолетов и эсминцев никто не предупредил, что в итоге и привело к потере двух кораблей, а также гибели 578 членов экипажа.
Но что интересно, несмотря на такие выводы, никто из ответственных офицеров не понес за это каких-либо наказаний.
Уже на следующий день военная комиссия начала расследование случившегося инцидента. Довольно быстро стало понятно, что причиной произошедшего было то, что ни бомбардировщики Люфтваффе, ни эсминцы Кригсмарине не были проинформированы о том, что в одном и том же районе в одно и то же время действуют несколько немецких подразделений. При этом расследование показало, что в большом потоке сообщений между командованием Люфтваффе и Кригсмарине присутствовала информация, говорившая, правда косвенно, об угрозе столкновения дружественных войск. Но никто своевременно этого не заметил, экипажи самолетов и эсминцев никто не предупредил, что в итоге и привело к потере двух кораблей, а также гибели 578 членов экипажа.
Но что интересно, несмотря на такие выводы, никто из ответственных офицеров не понес за это каких-либо наказаний.
Стоит добавить, что точные причины гибели эсминца «Макс Шульц» до сих пор неизвестны. В первое время считалось, что эсминец случайно натолкнулся на немецкую мину, но чуть позже появились дополнительные детали. Спустя несколько дней после инцидента, немецкие минные тральщики, выловили в проходе №1 несколько британских мин. Уже после войны Британский флот подтвердил, что примерно в это время действительно проводил тайную операцию по установке мин примерно в 5 милях от района гибели эсминцев. Поэтому вполне возможно, что “Макс Шульц”, мог быть уничтожен английской миной. Но то, что причиной гибели "Леберехт Маасс" стали бомбы, сброшенные с Хейнкеля-111 10-го авиакорпуса Люфтваффе, сомнений ни у кого не было.
Конечно же операция “Викинг” в немецкой армии была не первым и далеко не последним случаем дружественного огня. Например, уже через два месяца после этого инцидента парад 1-й танковой дивизии Вермахта в честь взятия французского городка Шемри-сюр-Бар был по ошибке обстрелян с воздуха самолетами Люфтваффе.
Но странным было то, что серьезные человеческие потери в ходе операции “Викинг”, самые большие на тот момент, и одни из самых крупных однодневных потерь Кригсмарине вообще за всю Вторую Мировую войну, не привели ни к каким изменениям в системе взаимодействия между Люфтваффе и Кригсмарине.
Конечно же операция “Викинг” в немецкой армии была не первым и далеко не последним случаем дружественного огня. Например, уже через два месяца после этого инцидента парад 1-й танковой дивизии Вермахта в честь взятия французского городка Шемри-сюр-Бар был по ошибке обстрелян с воздуха самолетами Люфтваффе.
Но странным было то, что серьезные человеческие потери в ходе операции “Викинг”, самые большие на тот момент, и одни из самых крупных однодневных потерь Кригсмарине вообще за всю Вторую Мировую войну, не привели ни к каким изменениям в системе взаимодействия между Люфтваффе и Кригсмарине.
Новости партнёров
реклама
