2475
21
Уникальные проекты, экспериментальный характер, смелые решения — все это про дома, которые архитекторы проектируют для себя и своих близких. Это единственный случай, когда архитектор одновременно выступает в роли исполнителя и заказчика, воплощая свои самые нестандартные идеи.
×
В большей степени культурная аномалия, чем архитектурное чудо. Константин Мельников, главный мечтатель советского авангарда, сумел построить экспериментальный трехэтажный жилой дом для своей семьи в эпоху «квартирного вопроса». Этот проект по введению в практику новых архитектурных форм должен был стать прототипом советских домов-коммун.
Здание состоит из двух врезанных друг в друга вертикальных цилиндров. Многочисленные шестиугольные окна, орнаментально пронизывающие фасад, светлая, похожая на собор студия на третьем этаже. Над входом гордо высечена рельефная надпись «Константин Мельников Архитектор».
Несмотря на предоставленную на 15 лет Моссоветом ссуду, Мельников был сильно ограничен в средствах. Дом построили в режиме строгой экономии из самых дешевых традиционных материалов: дерева и кирпича. Внутри здания отсутствуют несущие конструкции, и практически нет изолированных помещений.
От низкого первого этажа к высокой светлой студии и террасе на крыше — пространство дома будто расширяется. Палитра красок художника усиливает эффект: медово-желтый в спальне, лиловый в просторной гостиной, белый в мастерской архитектора. И даже старинная громоздкая мебель выглядит вполне уместно в этих модернистских интерьерах.
Здание состоит из двух врезанных друг в друга вертикальных цилиндров. Многочисленные шестиугольные окна, орнаментально пронизывающие фасад, светлая, похожая на собор студия на третьем этаже. Над входом гордо высечена рельефная надпись «Константин Мельников Архитектор».
Несмотря на предоставленную на 15 лет Моссоветом ссуду, Мельников был сильно ограничен в средствах. Дом построили в режиме строгой экономии из самых дешевых традиционных материалов: дерева и кирпича. Внутри здания отсутствуют несущие конструкции, и практически нет изолированных помещений.
От низкого первого этажа к высокой светлой студии и террасе на крыше — пространство дома будто расширяется. Палитра красок художника усиливает эффект: медово-желтый в спальне, лиловый в просторной гостиной, белый в мастерской архитектора. И даже старинная громоздкая мебель выглядит вполне уместно в этих модернистских интерьерах.
Годы постройки: 1951—1952
Место: Рокбрюн-Кап-Мартен, Франция
Материалы: дерево, фанера
Не дом, а скорее хижина — последнее пристанище великого модерниста на Лазурном берегу Франции, в котором он провел последние годы жизни. Небольшое пространство площадью 15 м², чуть меньше корабельной каюты, — образец минимального жилища архитектора. Хотя внешне хижина и напоминает традиционную бревенчатую постройку, она тщательно спроектирована по модульной системе, разработанной Ле Корбюзье на основе пропорций человеческого тела.
«Ни один квадратный сантиметр не пропал даром. Маленькая ячейка в царстве человеческого существования, в которой была предвидена любая случайность»
В доме, изготовленном из сборных деталей и вызывающе скромных материалов, есть все необходимое: рабочее место, зона отдыха, шкафы для хранения вещей, сантехника и примитивная система вентиляции. Стены украшены яркой настенной живописью, а потолок покрыт слоем краски. Возведенный рядом с рестораном, дом не нуждался в кухне: дверь вела прямо в обеденный зал.
Единственное здание, спроектированное Ле Корбюзье исключительно для себя, сложно назвать бездушной «машиной для жилья». Несмотря на очевидное противоречие некоторым принципам модерниста, хижина является исчерпывающим доказательством того, что строгое соблюдение пропорций и внимание к свету — ключи к совершенству в архитектуре.
Место: Рокбрюн-Кап-Мартен, Франция
Материалы: дерево, фанера
Не дом, а скорее хижина — последнее пристанище великого модерниста на Лазурном берегу Франции, в котором он провел последние годы жизни. Небольшое пространство площадью 15 м², чуть меньше корабельной каюты, — образец минимального жилища архитектора. Хотя внешне хижина и напоминает традиционную бревенчатую постройку, она тщательно спроектирована по модульной системе, разработанной Ле Корбюзье на основе пропорций человеческого тела.
«Ни один квадратный сантиметр не пропал даром. Маленькая ячейка в царстве человеческого существования, в которой была предвидена любая случайность»
В доме, изготовленном из сборных деталей и вызывающе скромных материалов, есть все необходимое: рабочее место, зона отдыха, шкафы для хранения вещей, сантехника и примитивная система вентиляции. Стены украшены яркой настенной живописью, а потолок покрыт слоем краски. Возведенный рядом с рестораном, дом не нуждался в кухне: дверь вела прямо в обеденный зал.
Единственное здание, спроектированное Ле Корбюзье исключительно для себя, сложно назвать бездушной «машиной для жилья». Несмотря на очевидное противоречие некоторым принципам модерниста, хижина является исчерпывающим доказательством того, что строгое соблюдение пропорций и внимание к свету — ключи к совершенству в архитектуре.
Год постройки: 1951—1953
Место: Рио-де-Жанейро, Бразилия
Материалы: железобетон, стекло, дерево
Оскар Нимейер, последний классик модернизма и ученик Ле Корбюзье, был полной противоположностью своего учителя. Архитектура Ле Корбюзье была основана на функциональности, эргономичности и технологиях. Архитектура Нимейера поэтическая, чувственная, мягкая. Вдохновленный бразильской природой и изгибами женской фигуры, он смягчал строгость форм экспрессией гибкой линии. Нимейер первым показал, что бетон может быть таким же податливым и пластичным, как глина.
Собственный дом архитектора с видом на океан — классический образец органической архитектуры и манифест лирического модернизма. Использование таких материалов, как железобетон и стекло, пластичные формы, тесная связь с природой — все эти принципы в совокупности дополняют друг друга, создавая индивидуальный стиль, в котором сосредоточена вся суть архитектуры Оскара Нимейера.
«Архитектура должна быть функциональной, но прежде всего прекрасной и гармоничной»
Изогнутая плоская крыша, поддерживаемая тонкими стальными колоннами, и прозрачные стеклянные стены делают здание единым целым с окружающим миром. Гранитная глыба, часть которой находится снаружи, а часть возвышается в гостиной, фактически становится центром всей композиции. Нимейер подчеркивает, что все барьеры и границы с внешним миром условны.
Подтверждением разрыва архитектора с условностями служит и планировка дома. Нимейер умело играет с понятиями «приватность» и «открытость». На полностью остекленном первом этаже расположена гостиная и кухня. С верхнего этажа лестница ведет в закрытую зону, где находятся спальни, ванные комнаты и кабинет архитектора. Всего лишь небольшое защищенное убежище в бесконечном мире неподвластной человеку природы.
Место: Рио-де-Жанейро, Бразилия
Материалы: железобетон, стекло, дерево
Оскар Нимейер, последний классик модернизма и ученик Ле Корбюзье, был полной противоположностью своего учителя. Архитектура Ле Корбюзье была основана на функциональности, эргономичности и технологиях. Архитектура Нимейера поэтическая, чувственная, мягкая. Вдохновленный бразильской природой и изгибами женской фигуры, он смягчал строгость форм экспрессией гибкой линии. Нимейер первым показал, что бетон может быть таким же податливым и пластичным, как глина.
Собственный дом архитектора с видом на океан — классический образец органической архитектуры и манифест лирического модернизма. Использование таких материалов, как железобетон и стекло, пластичные формы, тесная связь с природой — все эти принципы в совокупности дополняют друг друга, создавая индивидуальный стиль, в котором сосредоточена вся суть архитектуры Оскара Нимейера.
«Архитектура должна быть функциональной, но прежде всего прекрасной и гармоничной»
Изогнутая плоская крыша, поддерживаемая тонкими стальными колоннами, и прозрачные стеклянные стены делают здание единым целым с окружающим миром. Гранитная глыба, часть которой находится снаружи, а часть возвышается в гостиной, фактически становится центром всей композиции. Нимейер подчеркивает, что все барьеры и границы с внешним миром условны.
Подтверждением разрыва архитектора с условностями служит и планировка дома. Нимейер умело играет с понятиями «приватность» и «открытость». На полностью остекленном первом этаже расположена гостиная и кухня. С верхнего этажа лестница ведет в закрытую зону, где находятся спальни, ванные комнаты и кабинет архитектора. Всего лишь небольшое защищенное убежище в бесконечном мире неподвластной человеку природы.
Годы постройки: 1952—1954
Место: остров Мууратсало, Финляндия
Материалы: кирпич, дерево, керамика
Летний дом Алвара Аалто — это своеобразная лаборатория архитектора, его испытательный полигон для проведения опытов. Дом находится в живописном месте на скалистом берегу озера, укрытом прибрежным лесом. Именно здесь финский модернист находит свободу для архитектурных экспериментов с материалами, строительными техниками и архитектурными формами.
Дом состоит из двух крыльев, в меньшем из которых расположена гостиная, а в главном находятся три спальни, кухня и столовая. Главной особенностью архитектурной композиции является двор с оборудованным местом для разведения огня. Две высокие белые кирпичные стены, напоминающие античные руины, дополняют картину. Вместе с крыльями дома эти стены окружают двор, делая пространство похожим на древнеримский атриум. Алвар Аалто вдохновлялся итальянской архитектурой. Он любил говорить, что каждый его проект начинался с путешествия в эту страну.
«Любое архитектурное решение должно нести в себе человеческий мотив, рожденный из анализа живой реальности»
В своей творческой лаборатории Алвар Аалто экспериментировал с материалами, фундаментом и системой солнечного отопления. Архитектор поделил стены и пол двора на 50 фрагментов, различающихся типом кирпичей, способом их укладки и наличием керамических вставок. Это позволило Аалто проанализировать долговечность материалов и их реакцию на суровый климат.
Интерьер дома оформлен в типичном для Аалто стиле: белые оштукатуренные стены, обилие дерева в отделке, мебель из гнутой фанеры, яркий контрастный текстиль. Помимо основного строения, архитектурный ансамбль также включает в себя сарай, финскую баню и причал для катера, спроектированного лично архитектором.
Место: остров Мууратсало, Финляндия
Материалы: кирпич, дерево, керамика
Летний дом Алвара Аалто — это своеобразная лаборатория архитектора, его испытательный полигон для проведения опытов. Дом находится в живописном месте на скалистом берегу озера, укрытом прибрежным лесом. Именно здесь финский модернист находит свободу для архитектурных экспериментов с материалами, строительными техниками и архитектурными формами.
Дом состоит из двух крыльев, в меньшем из которых расположена гостиная, а в главном находятся три спальни, кухня и столовая. Главной особенностью архитектурной композиции является двор с оборудованным местом для разведения огня. Две высокие белые кирпичные стены, напоминающие античные руины, дополняют картину. Вместе с крыльями дома эти стены окружают двор, делая пространство похожим на древнеримский атриум. Алвар Аалто вдохновлялся итальянской архитектурой. Он любил говорить, что каждый его проект начинался с путешествия в эту страну.
«Любое архитектурное решение должно нести в себе человеческий мотив, рожденный из анализа живой реальности»
В своей творческой лаборатории Алвар Аалто экспериментировал с материалами, фундаментом и системой солнечного отопления. Архитектор поделил стены и пол двора на 50 фрагментов, различающихся типом кирпичей, способом их укладки и наличием керамических вставок. Это позволило Аалто проанализировать долговечность материалов и их реакцию на суровый климат.
Интерьер дома оформлен в типичном для Аалто стиле: белые оштукатуренные стены, обилие дерева в отделке, мебель из гнутой фанеры, яркий контрастный текстиль. Помимо основного строения, архитектурный ансамбль также включает в себя сарай, финскую баню и причал для катера, спроектированного лично архитектором.
Год постройки: 1945—1949
Место: Лос-Анджелес, Калифорния, США
Материалы: стекло, сталь, бетон, алюминий, дерево
Дом супружеской пары дизайнеров Чарльза и Рэй Имзов в пригороде Лос-Анджелеса спроектирован в рамках программы по строительству экспериментального жилья. Архитекторы, принимавшие участие в этой программе, использовали в своих проектах новейшие материалы и технологии, разработанные во время Второй мировой войны. Дома должны были демонстрировать современный стиль и быть простыми в строительстве. Дом Имзов, изначально строившийся как показательный конкурсный объект, впоследствии стал их собственным.
Здание находится на склоне холма и опирается на массивную подпорную стену из бетона. Само строение состоит из двух стеклянных прямоугольных блоков, в одном из которых размещается студия-мастерская, а в другом — жилые помещения. Стальные рамы заполнены разнообразными как по цвету, так и по размеру прямоугольными вставками — панелями из стекла, алюминия и асбеста. Дом Имзов кажется живым воплощением абстрактных полотен Пита Мондриана.
Интерьер пестрит разномастной мебелью из натуральных материалов и многочисленными декоративными предметами. Четкое разделение пространства отсутствует. Обилие дерева, мягкий рассеянный свет, проникающий через разноцветные панели, и некоторая творческая хаотичность — все это создает особую, очень личную атмосферу.
Место: Лос-Анджелес, Калифорния, США
Материалы: стекло, сталь, бетон, алюминий, дерево
Дом супружеской пары дизайнеров Чарльза и Рэй Имзов в пригороде Лос-Анджелеса спроектирован в рамках программы по строительству экспериментального жилья. Архитекторы, принимавшие участие в этой программе, использовали в своих проектах новейшие материалы и технологии, разработанные во время Второй мировой войны. Дома должны были демонстрировать современный стиль и быть простыми в строительстве. Дом Имзов, изначально строившийся как показательный конкурсный объект, впоследствии стал их собственным.
Здание находится на склоне холма и опирается на массивную подпорную стену из бетона. Само строение состоит из двух стеклянных прямоугольных блоков, в одном из которых размещается студия-мастерская, а в другом — жилые помещения. Стальные рамы заполнены разнообразными как по цвету, так и по размеру прямоугольными вставками — панелями из стекла, алюминия и асбеста. Дом Имзов кажется живым воплощением абстрактных полотен Пита Мондриана.
Интерьер пестрит разномастной мебелью из натуральных материалов и многочисленными декоративными предметами. Четкое разделение пространства отсутствует. Обилие дерева, мягкий рассеянный свет, проникающий через разноцветные панели, и некоторая творческая хаотичность — все это создает особую, очень личную атмосферу.
Годы постройки: 1937—1938
Место: Линкольн, Массачусетс, США
Материалы: камень, кирпич, дерево, стеклоблок, сталь, пластик
Вальтер Гропиус, один из самых влиятельных архитекторов 20-го века и основатель школы Баухауз, в 30-е годы эмигрирует в США и начинает преподавать в Гарвардском университете. Тогда же он строит свой дом, который представляет собой гибрид традиционной архитектуры Новой Англии и модернистских учений архитектора. Гропиус показывает, что американские предметы массового производства можно вполне успешно использовать в современном дизайне. Эта новая архитектура вбирает в себя местные традиции не в ущерб модернизму.
Здание имеет строгую прямоугольную форму и плоскую крышу. Длинные ленточные окна выделяются на фоне белой деревянной обшивки. Фундамент сделан из природного камня. Единственными украшениями экстерьера служат крыльцо со стеной из стеклянных блоков и металлическая винтовая лестница — отдельный вход в комнату дочери архитектора.
Пространство первого этажа делится на зоны с помощью прозрачных стеклянных панелей. Почти вся мебель сделана в мастерских Баухауза в Дессау. Это самая большая коллекция мебели школы за пределами Европы. Основу интерьера составляют личные вещи, вывезенные Гропиусом из нацистской Германии. Во внутренней отделке архитектор использует минималистичную цветовую палитру, состоящую преимущественно из черного, белого, бледно-серого и земляного оттенков.
Особое внимание при проектировании дома уделялось новейшим для того времени технологиям. Гропиус продумал естественную систему вентиляции и установил акустические звукоизоляционные панели из пластика. В хозяйстве использовалась дождевая вода, которая собиралась благодаря специальным наклонным плоскостям крыши.
Место: Линкольн, Массачусетс, США
Материалы: камень, кирпич, дерево, стеклоблок, сталь, пластик
Вальтер Гропиус, один из самых влиятельных архитекторов 20-го века и основатель школы Баухауз, в 30-е годы эмигрирует в США и начинает преподавать в Гарвардском университете. Тогда же он строит свой дом, который представляет собой гибрид традиционной архитектуры Новой Англии и модернистских учений архитектора. Гропиус показывает, что американские предметы массового производства можно вполне успешно использовать в современном дизайне. Эта новая архитектура вбирает в себя местные традиции не в ущерб модернизму.
Здание имеет строгую прямоугольную форму и плоскую крышу. Длинные ленточные окна выделяются на фоне белой деревянной обшивки. Фундамент сделан из природного камня. Единственными украшениями экстерьера служат крыльцо со стеной из стеклянных блоков и металлическая винтовая лестница — отдельный вход в комнату дочери архитектора.
Пространство первого этажа делится на зоны с помощью прозрачных стеклянных панелей. Почти вся мебель сделана в мастерских Баухауза в Дессау. Это самая большая коллекция мебели школы за пределами Европы. Основу интерьера составляют личные вещи, вывезенные Гропиусом из нацистской Германии. Во внутренней отделке архитектор использует минималистичную цветовую палитру, состоящую преимущественно из черного, белого, бледно-серого и земляного оттенков.
Особое внимание при проектировании дома уделялось новейшим для того времени технологиям. Гропиус продумал естественную систему вентиляции и установил акустические звукоизоляционные панели из пластика. В хозяйстве использовалась дождевая вода, которая собиралась благодаря специальным наклонным плоскостям крыши.
Годы постройки: 1948—1949
Место: Нью-Канаан, Коннектикут, США
Материалы: стекло, сталь, кирпич
Вдохновленный проектом виллы Фарнсуорт Людвига Миса ван дер Роэ, Филипп Джонсон начинает свой первый крупномасштабный проект, следуя принципу немецкого архитектора «Меньше — значит больше». Небольшой одноэтажный дом с открытой планировкой задуман как простая прямоугольная конструкция из стекла и стали.
Внутреннее пространство дома состоит из одной комнаты, поделенной на зоны невысокими деревянными модулями. Единственным закрытым помещением, разграничивающим пространство от пола до потолка, стала кирпичная ванная комната цилиндрической формы. Количество предметов мебели сокращено до строгого минимума.
«Эта вещь — самая чистая из всего, что я создал в своей жизни в архитектуре»
Отношения между интерьером и экстерьером играли ключевую роль для американского модерниста. Стеклянный дом был не просто архитектурным объектом, а частью тщательно продуманного ландшафтного проекта. Джонсон рассматривал пейзаж как визуальное продолжение внутреннего пространства дома. Как и мебель, это была неотъемлемая часть интерьера. Сам он любил говорить: «У меня очень дорогие обои».
Стеклянный дом стал первым из 14 сооружений, которые Филип Джонсон возвел на своем участке в Коннектикуте за пятьдесят лет своей творческой деятельности. Архитектурный комплекс также включает в себя гостевой дом, художественные галереи и павильоны.
Место: Нью-Канаан, Коннектикут, США
Материалы: стекло, сталь, кирпич
Вдохновленный проектом виллы Фарнсуорт Людвига Миса ван дер Роэ, Филипп Джонсон начинает свой первый крупномасштабный проект, следуя принципу немецкого архитектора «Меньше — значит больше». Небольшой одноэтажный дом с открытой планировкой задуман как простая прямоугольная конструкция из стекла и стали.
Внутреннее пространство дома состоит из одной комнаты, поделенной на зоны невысокими деревянными модулями. Единственным закрытым помещением, разграничивающим пространство от пола до потолка, стала кирпичная ванная комната цилиндрической формы. Количество предметов мебели сокращено до строгого минимума.
«Эта вещь — самая чистая из всего, что я создал в своей жизни в архитектуре»
Отношения между интерьером и экстерьером играли ключевую роль для американского модерниста. Стеклянный дом был не просто архитектурным объектом, а частью тщательно продуманного ландшафтного проекта. Джонсон рассматривал пейзаж как визуальное продолжение внутреннего пространства дома. Как и мебель, это была неотъемлемая часть интерьера. Сам он любил говорить: «У меня очень дорогие обои».
Стеклянный дом стал первым из 14 сооружений, которые Филип Джонсон возвел на своем участке в Коннектикуте за пятьдесят лет своей творческой деятельности. Архитектурный комплекс также включает в себя гостевой дом, художественные галереи и павильоны.
Годы постройки: 1923—1924
Место: Утрехт, Нидерланды
Материалы: железобетон, сталь, кирпич, дерево
Геррит Ритвельд, самый известный голландский архитектор и дизайнер 20 века, по просьбе вдовы, а позже своей фактической жены, Трюс Шрёдер спроектировал дом в Утрехте. Недавно овдовевшая мать троих детей хотела, чтобы дом полностью соответствовал ее представлениям об идеальном жилище. Она мечтала о пространстве, которое не ограничивало бы ее.
Дом спроектирован в соответствии с принципами неопластицизма и голландского художественного объединения «Де Стейл», членом которого был Ритвельд. Характерные черты этого направления: стремление к универсальности, строгая геометрия форм, художественная чистота и строгость. Дом выглядит как упорядоченная система черных, серых, белых, синих, красных и желтых элементов. Здание не служит фоном для абстрактной композиции, а само является ею.
Каркас дома сделан из железобетонных плит и стальных профилей, стены выложены из кирпича. Первый этаж имеет вполне традиционную планировку – кухня, студия и библиотека разделены стенами. Второй этаж представляет собой легко трансформируемое с помощью раздвижных панелей пространство. Вместо штор использовались цветные ставни из фанеры. Согласно принципам неопластицизма предметы интерьера были окрашены в цвета основной палитры. Вся мебель в доме была изготовлена самим Герритом Ритвельдом.
Место: Утрехт, Нидерланды
Материалы: железобетон, сталь, кирпич, дерево
Геррит Ритвельд, самый известный голландский архитектор и дизайнер 20 века, по просьбе вдовы, а позже своей фактической жены, Трюс Шрёдер спроектировал дом в Утрехте. Недавно овдовевшая мать троих детей хотела, чтобы дом полностью соответствовал ее представлениям об идеальном жилище. Она мечтала о пространстве, которое не ограничивало бы ее.
Дом спроектирован в соответствии с принципами неопластицизма и голландского художественного объединения «Де Стейл», членом которого был Ритвельд. Характерные черты этого направления: стремление к универсальности, строгая геометрия форм, художественная чистота и строгость. Дом выглядит как упорядоченная система черных, серых, белых, синих, красных и желтых элементов. Здание не служит фоном для абстрактной композиции, а само является ею.
Каркас дома сделан из железобетонных плит и стальных профилей, стены выложены из кирпича. Первый этаж имеет вполне традиционную планировку – кухня, студия и библиотека разделены стенами. Второй этаж представляет собой легко трансформируемое с помощью раздвижных панелей пространство. Вместо штор использовались цветные ставни из фанеры. Согласно принципам неопластицизма предметы интерьера были окрашены в цвета основной палитры. Вся мебель в доме была изготовлена самим Герритом Ритвельдом.
Годы постройки: 1962—1964
Место: Филадельфия, Пенсильвания, США
Материалы: кирпич, дерево
В 60-е годы ХХ века начинающий архитектор Роберт Вентури проектирует для своей матери первое в истории «антимодернистское» здание. Через два года после завершения строительства Вентури публикует манифест «Сложность и противоречие в архитектуре», в котором он критикует модернизм и интернациональный стиль. Вскоре эта работа положит начало постмодернистскому движению, несмотря на то, что сам Вентури постмодернистом себя никогда не считал.
За внешней простотой фасада скрывается сложная и противоречивая архитектурная концепция. Вместо уже привычной асимметрии — практически полная симметричность, нарушаемая лишь расположением окон. Нетипичная для архитектуры того времени двускатная крыша, «расколотый» на две части фронтон и массивный дымоход — каждая деталь как своеобразный протест против модернизма. Снаружи может показаться, что дом намного больше, чем он есть в действительности - Вентури намеренно искажает масштаб.
Нарушения пропорций присутствуют и в интерьере дома. Размеры камина не соотносятся с размерами комнаты, а широкие невысокие двери и разноразмерные окна еще больше усиливают этот визуальный эффект. По просьбе матери архитектора все основные жилые помещения расположены на первом этаже. Весь второй этаж с просторной спальней-студией и террасой занял сам Роберт Вентури.
Вентури показывает, что стремление к многозначной архитектуре со всеми сопутствующими ей противоречиями не означает отказа от функциональности и целостности. На знаменитую фразу Людвига Миса ван дер Роэ «Меньше — значит больше» Вентури остроумно отвечает: «Если меньше, то тоскливее».
Место: Филадельфия, Пенсильвания, США
Материалы: кирпич, дерево
В 60-е годы ХХ века начинающий архитектор Роберт Вентури проектирует для своей матери первое в истории «антимодернистское» здание. Через два года после завершения строительства Вентури публикует манифест «Сложность и противоречие в архитектуре», в котором он критикует модернизм и интернациональный стиль. Вскоре эта работа положит начало постмодернистскому движению, несмотря на то, что сам Вентури постмодернистом себя никогда не считал.
За внешней простотой фасада скрывается сложная и противоречивая архитектурная концепция. Вместо уже привычной асимметрии — практически полная симметричность, нарушаемая лишь расположением окон. Нетипичная для архитектуры того времени двускатная крыша, «расколотый» на две части фронтон и массивный дымоход — каждая деталь как своеобразный протест против модернизма. Снаружи может показаться, что дом намного больше, чем он есть в действительности - Вентури намеренно искажает масштаб.
Нарушения пропорций присутствуют и в интерьере дома. Размеры камина не соотносятся с размерами комнаты, а широкие невысокие двери и разноразмерные окна еще больше усиливают этот визуальный эффект. По просьбе матери архитектора все основные жилые помещения расположены на первом этаже. Весь второй этаж с просторной спальней-студией и террасой занял сам Роберт Вентури.
Вентури показывает, что стремление к многозначной архитектуре со всеми сопутствующими ей противоречиями не означает отказа от функциональности и целостности. На знаменитую фразу Людвига Миса ван дер Роэ «Меньше — значит больше» Вентури остроумно отвечает: «Если меньше, то тоскливее».
Годы постройки: 1978—1979
Место: Санта-Моника, Калифорния, США
Материалы: шифер, асбест, алюминий, стеклопластик, дерево, гофрированная сталь, фанера, стекло, проволочная сетка
Дом Фрэнка Гери в Калифорнии — это не новый дом, построенный архитектором с нуля, а традиционное калифорнийского бунгало, перестроенное до неузнаваемости. Архитектор превратил типовую американскую постройку в символ деконструктивизма, предмет неутихающих споров, критики и восхищения.
Гери считал, что «строящаяся конструкция всегда более поэтична, чем законченная работа». Руководствуясь этой мыслью, он разобрал дом до самого каркаса, обнажил электропроводку и оставил черновой асфальтовый пол в кухне. Острые углы и разломы, искаженные поверхности, обилие нестандартных материалов, сочетание старого и нового — дом кажется неуместным среди штампованных строений зажиточного пригорода Санта-Моники. Вершина старого дома робко проглядывает из хаоса форм и материалов, придавая конструкции вид так и не завершившейся стройки.
Интерьер резко контрастирует с постмодернистским внешним видом здания. В пространстве, изрезанном окнами неправильной формы, традиционные предметы мебели кажутся лишними. Центр всего дома — гостиная, которая служит своего рода художественной галереей искусства авангардистов.
«Нам сказали, что в доме есть призраки. Я решил, что это будут призраки кубизма».
Движение форм, передаваемое кубизмом, является подходящей метафорой для динамики и незавершенности архитектуры Фрэнка Гери. Он называл дом своей архитектурной лабораторией и десятилетиями не прекращал работу над ним.
Место: Санта-Моника, Калифорния, США
Материалы: шифер, асбест, алюминий, стеклопластик, дерево, гофрированная сталь, фанера, стекло, проволочная сетка
Дом Фрэнка Гери в Калифорнии — это не новый дом, построенный архитектором с нуля, а традиционное калифорнийского бунгало, перестроенное до неузнаваемости. Архитектор превратил типовую американскую постройку в символ деконструктивизма, предмет неутихающих споров, критики и восхищения.
Гери считал, что «строящаяся конструкция всегда более поэтична, чем законченная работа». Руководствуясь этой мыслью, он разобрал дом до самого каркаса, обнажил электропроводку и оставил черновой асфальтовый пол в кухне. Острые углы и разломы, искаженные поверхности, обилие нестандартных материалов, сочетание старого и нового — дом кажется неуместным среди штампованных строений зажиточного пригорода Санта-Моники. Вершина старого дома робко проглядывает из хаоса форм и материалов, придавая конструкции вид так и не завершившейся стройки.
Интерьер резко контрастирует с постмодернистским внешним видом здания. В пространстве, изрезанном окнами неправильной формы, традиционные предметы мебели кажутся лишними. Центр всего дома — гостиная, которая служит своего рода художественной галереей искусства авангардистов.
«Нам сказали, что в доме есть призраки. Я решил, что это будут призраки кубизма».
Движение форм, передаваемое кубизмом, является подходящей метафорой для динамики и незавершенности архитектуры Фрэнка Гери. Он называл дом своей архитектурной лабораторией и десятилетиями не прекращал работу над ним.
Источник:
Еще крутые истории!
- "Тащили мусор через весь зал": причины, по которым люди больше в ресторан ни ногой
- "Жаль потраченных на тебя денег, тварь!": девушки поделились самыми неудачными свиданиями
- "Я ей предложила колбасу, а она скривила лицо": развод с избирательными попрошайками
- 15 ситуаций, в которых дети серьёзно начудили
- Дикая история вечно беременной спортсменки
Новости партнёров
реклама
