На закате своей жизни Матушка Лю больше всего любила сидеть на скамеечке, греть на солнце свои старые кости и наблюдать за тем, как ее личный палач рубит головы чиновников из местной управы. Рядом полыхает здание суда, а насаженные на колья представители администрации молча, но красноречиво говорят о том, что восстание в самом разгаре, и дальше будет только круче. А все потому, что не надо было злить бабулю!
В далекой Палестине рос маленький Иисус и готовился перевернуть мир, а в Поднебесной все уже пошло наперекосяк. Император династии Хань потерял Небесный мандат — проще говоря, народ перестал верить в то, что Небо лично общается с правителем. Простолюдины рассказывали о царственном семействе скабрезные анекдоты, дворяне кривили лица на аудиенции, а конфуцианские священники думали о том, что династия растеряла все свое дэ.
В один момент что-то в королевстве прогнило окончательно, и власть в свои руки заполучил чиновник по имени Цзюцзинь. В 9 году нашей эры узурпатора короновали, и он стал известен как император Ван Ман. Как это обычно и бывает, дела у Цзюцзиня на троне не задались.
Он взялся за реформы, но те оказались ему не по зубам. Он начать войну с гуннами, но продул. Он пытался опереться на простых людей и прижать к ногтю дворянство, но в результате разозлил и тех, и других. Неудивительно, что почти сразу у страны началось несварение, и ее безостановочно пучило восстаниями и локальными бунтами.
Матушка Лю в эти неспокойные годы жила на острове Хайнань на самом юге Китая и занималась благородным ремеслом. Она держала заводик по производству вина и браги, единственных товаров, спрос на которые во время смуты не падает, а, наоборот, растет.
Попутно пожилая женщина растила сына-оболтуса по имени Лю, который должен был унаследовать ее алкогольную империю. Собственно говоря, мы даже не знаем, как именно ее звали — в истории она так и осталась «матушкой Лю».
Отдать заводик с брагой сыну не получилось — в 14 году нашей эры скорая на расправу администрация узурпатора казнила Лю.
Причем сделали это по обвинению в каком-то совершенно не значительном поступке категории мелкого хулиганства. Матушка Лю тихо похоронила сына, но затаила на всех причастных такую неистовую злобу, что та дошла вплоть до императора и самого Неба.
Пожилая женщина, которой тогда было уже за 60 (по меркам тех лет — дряхлая старушка), решила отомстить и сделала месть целью оставшейся жизни. Вместо того, чтобы писать жалобы в вышестоящие инстанции, она начала планировать истребление — ни больше, ни меньше — всех власть имущих. В этом смысле Матушка Лю не слишком отличается от бабок, сидящих на скамейке у подъезда, только в ее случае все пошло гораздо дальше пустых разговоров.
Алкогольный бизнес всегда подразумевает некоторые связи с криминальным миром. Вряд ли будет ошибкой думать, что у Матушки Лю было множество знакомых среди разбойников, рэкетиров и контрабандистов. Тем более, жили они на острове, который всегда был местом бойкой торговли и пристанищем для пиратов.
Оскорбленная и демонически злая бабуля легко вошла в местное криминальное сообщество, приняв его правила и стратегии. Благодаря связям она наладила целую сеть подконтрольных ей агентов, но простого влияния на черный рынок и оборот контрабандного оружия ей было мало.
Матушка Лю создала вербовочные центры и начала набирать настоящую армию фанатичных последователей. Вчерашняя держательница винокурни и божий одуванчик неожиданно быстро стала лидером мощного подпольного движения и гордой правительницей империи маргиналов и отбросов.
О том, насколько в действительности была влиятельна эта женщина, говорит то, насколько стремительным стало поднятое ей восстание. Сеть агентов завербовала такую массу обедневших крестьян, нищих, преступников, а порой и натуральных пиратов, разбойников и душегубов, что сопротивление властей было смято в одно мгновение. Нехороший остров Хайнань и ближайшие берега дали пинка армии и устроили бойню для представителей администрации Ван Мана.
Матушка Лю провозгласила себя генералом повстанческой армии и повела ее на штурм столицы округа. Когда город был взят, в ее руки наконец-то попал тот самый магистрат, в котором вынесли решение о казни ее сына, а с этим магистратом и судья, огласивший приговор.
Говорят, что он молил о пощаде и просил оставить ему жизнь ради самого Неба. Но разве могла она после всех этих лет подготовки, покупки контрабандного оружия и успехов восстания просто так отпустить его?
«Ты осудил моего сына за незначительный проступок, а значит, повинен в его смерти», — ответила Матушка Лю. Телохранитель вытащил судью за седые редеющие волосы во двор, занес меч, и голова вельможи отлетела в сторону как гнилая тыква, а кровь забрызгала строгий конфуцианский халат чиновника.
Отрубленную голову судьи Матушка Лю отнесла на могилу сына и оставила там.
Если вам кажется, что это чертовски брутально, и восхитительно зло, то знайте, что это было лишь началом. Удовлетворив свою жажду мести и казнив причастных к гибели сына, Матушка Лю решила уничтожить всю властную вертикаль вплоть до самого Императора.
В глазах пожилой дамы едва ли не главным виновником гибели ее наследника был именно Ван Ман. Если бы он не нарушил равновесие Поднебесной, то стали бы пожилые матери поднимать восстания, а крестьяне — прибивать своих господ гвоздями к дверям горящих усадеб?
Самая восхитительная, опасная и злая бабушка в истории человечества отправила свои войска жечь, грабить и свергать власть императора на местах. Ее талант рекрутера и слава железной женщины привели под знамена восстания десятки тысяч бунтовщиков. В те времена даже по меркам Китая такая армия казалось чудовищной стихией. Сам Ван Ман смог направить для подавления восставших едва ли 100 тысяч солдат.
Неизвестно, чем кончилась бы история Матушки Ли, но, исполнив свою месть, она вскоре отправилась в загробное царство Диюй, чтобы терроризировать уже обитателей ада. Ее осиротевшее войско примкнуло к другим восставшим — армии «краснобровых», которые разукрашивали свои лица яростными алыми узорами.
Там воины бабушки из Хайнаня стали основной ударной силой и авангардом наступления. Восстанию удалось взять и разграбить столицу, Чанъань, свергнуть и разорвать на куски узурпатора, а на его трон посадить пятнадцатилетнего пастуха по имени Лю Пэнцзы.
Дальше в истории Поднебесной началась более или менее спокойная полоса. Пастуха вскоре сняли с престола, заменив настоящим наследным императором. Но из-за того, что он сам был просто жертвой обстоятельств, не стали убивать, и даже наградили придворным титулом. Свергнутая было династия Хань восстановила свое величие, страну, наконец, перестало лихорадить, и на следующие двести лет Китай обрел спокойствие, но ценой невероятных жертв.
Не злите бабушек, не злите никогда.
Источник:
- "Это чьи трусы, ты с кем мне изменяешь?": доказательство того, что у мужчин - плохая память
- Дикая история вечно беременной спортсменки
- 15 ситуаций, в которых дети серьёзно начудили
- "Я ей предложила колбасу, а она скривила лицо": развод с избирательными попрошайками
- Когда спустя годы написал бывший
Но история Китая сочинена китайцами поздних лет, как и Великая Китайская Стена!
Даже изобретение ими пороха под вопросом!
Единственное, что не оспаривается, - это шёлк!