О жадности

Сколько я себя помню – мне всегда всего было мало.
Мало – двести долларов зарплаты, сорок два метра проходных комнат на третьем этаже, шести соток дачного участка с десятиметровым летним домиком.
Мало!
Эту жадность я унаследовала, наверное, от прадеда Савки.
Проникшись лозунгом «Землю – крестьянам!» он нахапал наделов на каждого едока (подозреваю – предприимчиво дал взятку нужным людям и в едоки записали и котов, и собак бегающих по двору). Отхвативши несколько гектаров земли стал на ней, как одержимый, работать. И конечно, позорно, не по-деревенски, разбогател. Вместе с трудовым коллективом – женой и шестерыми детьми.
Когда богатство достигло апогея – две коровы, собственный конь и покрытый железом (а не «чаротом», как принято было в деревне) дом, власть рабочих и крестьян не стерпела оскорбления. И объявила его кулаком второй категории. Первую категорию «кулаки-агитаторы» не присвоили потому, что прадеду Савке агитировать против рабочей власти было некогда – жадность к наделам земли и их обрабатывание отнимали всё светлое время суток.
А в тёмное – он замертво спал.
За многолетний добросовестный труд на своей земле страна премировала Савку в 1930 году поездкой в Казахстан. Вместе с трудовым коллективом, но - без имущества.
Толи в Казахстане лозунг «Землю – крестьянам» не действовал, толи земля не была так плодородна как в обетованной Беларуси, толи от некомфортного проживания в землянке упала производительность труда – из всех переселившихся выжила только моя бабка.
И ей тоже, всю жизнь было мало.
Дурным крестьянским генам и моей жадности было негде развернуться на шести сотках дачи.
И - я взяла землю в аренду. Не то что бы много, гектар, больше не дали.
Землю раздавали не на едоков, как в прежние времена, а по желанию – сколько хочешь, но - не больше гектара.
Желающих взять в аренду гектар земли «для огородничества» в моём райцентре было мало – я.
Поэтому землеустроительная служба очень обрадовалась и не проводила аукциона на право заключения договора аренды – я сразу победила, ввиду отсутствия других претендентов. Мне дали бумажку с синей печатью – «решение» и обязали в нём огородить, платить налоги и не возводить строений постоянного характера. И вообще – вести себя на гектаре хорошо.
По игривому настроению представителей власти я поняла: это не 1930 год, обогащаться я могу сколько угодно.
Надо было состряпать землеустроительное дело моего гектара с указанием долготы, широты и высоты над уровнем моря – для порядка. И начальник службы задал уточняющий вопрос – где именно я его хочу?
Первая пришедшая в мою голову мысль «хоть где» была ошибочной: все орудия производства – грабли, лопаты и тяпки – хранились в десятиметровом летнем домике на даче. И я стала хотеть гектар в велосипедной доступности от шести соток.
На завтрашние девять утра был назначен выезд на местность (для выбора участка и установления границ) группы в составе: землеустроитель Ира, гектарообладатель я и водитель на УАЗике.
Ввиду важности события и для безошибочного выбора земли вечером я поехала советоваться к бабке. После казахстанских степей она была признанным семейным экспертом в качестве отводимых земель.
В девяносто два года баба Оля вела насыщенную старушечью жизнь, разрываясь между сериалом «Ко мне, Мухтар!», варкой себе овсянки и бурной личной жизнью не стерилизованной кошки Плюшки.
Баба Оля упорно отказывалась переехать из этого рая к кому либо из детей.
Она не помнила кто приходил и что она делала вчера, но могла детально рассказать событиях сорокалетней давности.
Мы славно побеседовали с ней: я представилась, она меня вспомнила (с последнего моего визита прошла всего неделя) и рассказала свежие новости о кошкоплюшином кавалере – серый такой.
Не теряя времени я задала вопрос:
- Баб, а как выбрать лучшую землю?
Обрадованная пакетом пряников баба Оля сказала мне:
- Запомни: где выше трава – там лучше земля, - и тут визит закончился потому что начался Мухтар.
Благодаря мудрым житейским советам завтра в 9.15 мне нарезали надел с травой по пояс и даже молоденькими сосенками. От «сих» и до горизонта – пообещав, что если что-то лишнее, проверять не придут.
И я стала землевладельцем.

Отхватив сказочный надел земли, я повеселела – вот оно, счастье.
План моего фермерства гениально просто вмещался в три пункта:
1. Разработать землю
2. Посадить картошку
3. Продать её и обогатиться
Пункты плана под номером 2 и 3 – были «верняком» и трудностей в воплощении не составляли.
Национальной идеей маленького райцентра была картошка, если быть точной – «бульба». Весь быт населения крутился вокруг неё.
Жизнь планировалась только по картофельному графику как у молодых (Посадим картошку - будем жениться), так и у старых (Скопаю «бульбу» - помру). Вопрос:
- Как гарод? – считался традиционным приветствием, аналогом:
- How dow you do?
Он располагал встретившихся к взаимному доверию и после него надо было переходить к обсуждению погодных условий, видов на урожай и злодеяний колорадского жука. Этикет позволял немного пожаловаться на благородную усталость от прополки.
Население делилось на две категории: те, кто выращивал собственный картофель, и те, кто не выращивал, покупая у первых. (Картофель, производимый колхозами местные не едят, поэтому - его экспортируют.)
Цена на картофель осенью устанавливалась эмпирически – по звёздам, но в пределах платёжеспособности первой, покупательской категории населения. Единица измерения товара – мешок (из-под сахара).
Продавался картофель через расклейку на заборах рукописных объявлений и районную малотиражку, двумя способами: самовывозом и с доставкой.
Покупавшие картошку при встрече здоровались иначе:
- Вы уже купили «бульбу» в зиму? А почём? Жёлтая? Червивая?
Или:
- У кого будете брать картошку? А подвал подготовили?
И - переходили на методы борьбы с грызунами и устройство вентиляции.
А вот п. 1 плана представлял некоторые трудности.
Гербицид раундап я выменяла на спиртосодержащую жидкость в эквиваленте 1:1 у знакомого колхозного агронома (воспользовавшись его временным просветлением).
Самая большая трудность была в добыче трактора МТЗ – 80 и тракториста к нему. Подлые окрестные колхозы, наверное, видели во мне конкурента и отказывались выписать МТЗ хотя бы на час-два. И, мало того, не позволяли трактористам «захалтурить» спиртосодержащей жидкости и денег.
Всё решил случай. Гена пришёл ко мне свыше.
В смысле - с верхнего этажа, где они отмечали пятницу с моим соседом Гошей. Не помню, зачем они пришли вечером – может кончилась соль как элемент закуски. И тут оказалось, что Гена – клад.
Уставшая от многочисленных поездок за рулём в нетрезвом виде Гены страна приговорила его сторожить колхозное добро, включая трактора МТЗ - 80. Лишив прав, которых никогда не было.
Мы обговорили детали преступления немедленно: заступив на ночное сторожевание проспавшийся Гена одолжит колхозный трактор и распашет, и продискует мой гектар, а потом придёт рассвет и я со спиртосодержащей жидкостью.
Для верности я нарисовала пьяненькому Гене на салфетке карту гектара, не прибегая к широте, долготе и высоте над уровнем моря – относительно самых приметных деревьев: сухой дуб, кривая берёза и т.д.
Гена оказался очень порядочным алкоголиком, и превратил к четырём утра мой надел в симпатичное месиво из земли и травы. Благодарно передавая бутылки из-под «Минской» минеральной воды с разведённым, наверно, этиловым спиртом я искренне пожелала ему здоровья. От души.
Дальше месиво надо было «перебить» до консистенции земли на грядках. Я опрометчиво рассчитывала на помощь друзей и родственников, но увидев объём работ они пропадали из моего круга общения один за другим.
Поняв, что руками, в одиночку, целину я никогда не перебью - пришлось искать спецтехнику. Лёгкую и маленькую – специально для одиноких фермеров-леди.
Под описание подходил только Мотокультиватор Тарпан-03 с весом в сорок пять килограмм и внешностью коляски-инвалида. Я взяла отпуск (по уходу за участком) и с отпускных купила его. Три недели мы с тарпанчиком гуляли по целине – вдоль и поперёк, четвертую неделю я лежала трупом иногда вспоминая прадеда Савку.
Дальше было прозаично.
Весь урожай картофеля пришлось сдать на местный крахмальный завод по 0,163 доллара за килограмм вместе в жившим в нём червяком-проволочником («дротяник»). Причём - выручку мне отдали весной и крахмалом в мешках. Они долго-долго служили подставкой под зимнюю резину в моём гараже.
© LelaMm