2514
6
Войны Людовика XIV вошли в историю как «галантные». Вежливые французские офицеры вначале уверяли противника, что они его искренне уважают, а уже потом дырявили шпагой или лепили свинцовую блямбу в туловище. Но мирного населения всё это не касалось: его полагалось грабить, резать и депортировать без всяких церемоний.
Гламур и тщеславие
Король Людовик был гламурен, тщеславен и по-абсолютистски честолюбив. Дворянство было ему под стать — только гораздо более безголово и обременено маниакальным желанием грабить всё, что плохо лежит. За свои привилегии дворянство могло удавить врагов с не меньшим энтузиазмом, чем какая-нибудь Коза Ностра при попытке перекрыть ей канал наркотрафика. Максимум, что мог сделать король с этой бедой, — направить энергию вельможной гопоты в нужное русло, предварительно централизовав управление армией и страной.
Но даже после таких реформ нашпигованная дворянами армия была сплошным противоречием.
Но даже после таких реформ нашпигованная дворянами армия была сплошным противоречием.
Отнять у бюргера бургеры
Началась голландская война 1672–1678 годов очень благородно. Луи заявил, что братский монархический дом принцев Оранских зажимают и кошмарят какие-то стрёмные бюргеры. Ещё, поди, раскулачат — то есть национализируют — всё нажитое непосильными грабежами дворянское имущество. Надо срочно защитить братушек по сословию и навалять голландцам по первое число!
Но это для публики. А неофициально король с госсекретарем по военным делам Франсуа Лувуа цинично рассчитывали побыстрее завалить экономического конкурента, отжавшего у французских купцов не только внешний, но и внутренний рынок.
К тому же Голландия рассматривалась как потенциальный союзник Англии и Испании, так что оставлять её в боеспособном состоянии было опасно.
Оранским следовало оставить огрызок страны — желательно, разорённый, нищий и убогий. Всё во имя Франции!
Надо сказать, к концу XVII века голландцы были уже не торт. От былых гёзов остались жалкие ошмётки, и противостоять французской военной машине они не смогли. Тем более, что у французов имелось аж два вундерваффе: маршал Вобан и толпы выученных с его лёгкой руки военных инженеров.
Так что через год голландцы потеряли практически все мощные крепости, включая эпично взятый Вобаном Маастрихт. Казалось, ещё чуть-чуть — и цель будет достигнута. Но вышел облом.
Католические соседи Голландии дружно плюнули на то, что у власти там стояли кальвинисты, которые прессовали и геноцидили местных католиков, и решили срочно за неё вписаться. А то мало ли — сегодня Голландия, завтра Берлин, а послезавтра французские драгуны загадят конским навозом всю Вену.
В Париже внезапно поняли, что весь их хитрый план пошёл ко дну и воевать придется с кучей стран. Особо пикантным было то, что на стороне Голландии выступили Австрия и Испания.
Но это для публики. А неофициально король с госсекретарем по военным делам Франсуа Лувуа цинично рассчитывали побыстрее завалить экономического конкурента, отжавшего у французских купцов не только внешний, но и внутренний рынок.
К тому же Голландия рассматривалась как потенциальный союзник Англии и Испании, так что оставлять её в боеспособном состоянии было опасно.
Оранским следовало оставить огрызок страны — желательно, разорённый, нищий и убогий. Всё во имя Франции!
Надо сказать, к концу XVII века голландцы были уже не торт. От былых гёзов остались жалкие ошмётки, и противостоять французской военной машине они не смогли. Тем более, что у французов имелось аж два вундерваффе: маршал Вобан и толпы выученных с его лёгкой руки военных инженеров.
Так что через год голландцы потеряли практически все мощные крепости, включая эпично взятый Вобаном Маастрихт. Казалось, ещё чуть-чуть — и цель будет достигнута. Но вышел облом.
Католические соседи Голландии дружно плюнули на то, что у власти там стояли кальвинисты, которые прессовали и геноцидили местных католиков, и решили срочно за неё вписаться. А то мало ли — сегодня Голландия, завтра Берлин, а послезавтра французские драгуны загадят конским навозом всю Вену.
В Париже внезапно поняли, что весь их хитрый план пошёл ко дну и воевать придется с кучей стран. Особо пикантным было то, что на стороне Голландии выступили Австрия и Испания.
×
Выпускайте гламурных партизан!
«Ну, на войне как на войне», — решил Лувуа и отдал приказ создавать партизанские отряды на французский манер. К современным представлениям о народных мстителях это имело ровно такое же отношение, как методы Людовика XIV — к галантности.
Выглядело это примерно так. В каждом полку создавали несколько подразделений, в которые, как сельди в бочку, пихали всякий сброд: насильников, убийц, дезертиров, нарушителей военной дисциплины. Брали и обычных наемников, готовых рискнуть головой за хорошее баблишко. Командующему офицеру отдавали приказ грабить, убивать и сжигать всё, что ему попадётся на пути. Население надо затерроризировать так, чтобы оно спинным мозгом чуяло приближение французов и немедленно улепётывало, внося хаос на пока ещё не оккупированные территории.
Захваченные поля, луга и строения сжигались к чёрту, имущество и каналы разрушались.
В итоге французы сожгли, разграбили и затопили половину Голландии.
Главное отличие этих рейдов французских опустошителей от каких-нибудь грабежей эпохи «религиозных войн» столетием ранее заключалось в их тщательном планировании. Французский военный совет — министр, генералы и сам король — целенаправленно планировали уничтожение голландской экономики.
И хотя успех дался недёшево, своей цели гламурный Луи достиг: войну он выиграл, Голландию изрядно потрепал. И даже Вильгельм Оранский — на фоне постоянных требований общественности хоть что-то сделать с военными поражениями — бодро пришёл к власти, укокошив тогдашнее руководство страны, братьев де Витт. Правда, он потом воевал в основном против Людовика, но это уже были издержки.
Выглядело это примерно так. В каждом полку создавали несколько подразделений, в которые, как сельди в бочку, пихали всякий сброд: насильников, убийц, дезертиров, нарушителей военной дисциплины. Брали и обычных наемников, готовых рискнуть головой за хорошее баблишко. Командующему офицеру отдавали приказ грабить, убивать и сжигать всё, что ему попадётся на пути. Население надо затерроризировать так, чтобы оно спинным мозгом чуяло приближение французов и немедленно улепётывало, внося хаос на пока ещё не оккупированные территории.
Захваченные поля, луга и строения сжигались к чёрту, имущество и каналы разрушались.
В итоге французы сожгли, разграбили и затопили половину Голландии.
Главное отличие этих рейдов французских опустошителей от каких-нибудь грабежей эпохи «религиозных войн» столетием ранее заключалось в их тщательном планировании. Французский военный совет — министр, генералы и сам король — целенаправленно планировали уничтожение голландской экономики.
И хотя успех дался недёшево, своей цели гламурный Луи достиг: войну он выиграл, Голландию изрядно потрепал. И даже Вильгельм Оранский — на фоне постоянных требований общественности хоть что-то сделать с военными поражениями — бодро пришёл к власти, укокошив тогдашнее руководство страны, братьев де Витт. Правда, он потом воевал в основном против Людовика, но это уже были издержки.
Рейн наш!
Голландцы были цветочками. Ягодки показались десять лет спустя, когда Людовик задумался: а почему это Рейн считается немецкой рекой? Непорядок. Такой замечательный военный рубеж, такая прекрасная торговая магистраль — и не у французов?!
Генералы тут же предложили прекрасный план, как быстро отнять и поделить земли Габсбургской империи. Король пришёл в восторг, и французские армии привычном образом вторглись в германские земли и Голландию, на ходу отвешивая люлей попавшим под военный каток противникам.
Так в 1688 году началась Война Аугсбургской лиги. Она продлилась девять лет и закончилась очередной победой Франции.
Но на этот раз всё висело на волоске. Франция буквально сразу же оказалась без каких-либо серьёзных союзников, а против неё воевали Испания, Австрия с немецкими союзниками, Голландия, Англия и куча других государств. Стало ясно, что предстоит война на истощение. Требовался хороший военный план.
План у французских военных имелся, и был он простым и уже проверенным на голландцах. Пока победоносные войска французского короля перемалывают врагов престола, французские «партизаны» целенаправленно устраивают хаос за линией фронта. Картина рисовалась оптимистичная. Оккупированные территории превращаются в буферную выжженную пустыню, посреди которой носятся французские драгуны, периодически атакующие военные караваны противников и их лагерь.
Король дал плану зелёный свет, и французская военная машина методично приступила к его осуществлению. Начало было лихое: французские войска быстро взяли крепости Филиппсбург, Мангейм, Франкенталь и Майнц, немного тормознув у Кобленца. Но к этому моменту враги королевства отмобилизовались: против французов выставили полноценные армии. Тогда в ход пошла вторая часть победоносного плана — создание «пустой земли», буфера между наступающими войсками короля и его противниками.
Генералы тут же предложили прекрасный план, как быстро отнять и поделить земли Габсбургской империи. Король пришёл в восторг, и французские армии привычном образом вторглись в германские земли и Голландию, на ходу отвешивая люлей попавшим под военный каток противникам.
Так в 1688 году началась Война Аугсбургской лиги. Она продлилась девять лет и закончилась очередной победой Франции.
Но на этот раз всё висело на волоске. Франция буквально сразу же оказалась без каких-либо серьёзных союзников, а против неё воевали Испания, Австрия с немецкими союзниками, Голландия, Англия и куча других государств. Стало ясно, что предстоит война на истощение. Требовался хороший военный план.
План у французских военных имелся, и был он простым и уже проверенным на голландцах. Пока победоносные войска французского короля перемалывают врагов престола, французские «партизаны» целенаправленно устраивают хаос за линией фронта. Картина рисовалась оптимистичная. Оккупированные территории превращаются в буферную выжженную пустыню, посреди которой носятся французские драгуны, периодически атакующие военные караваны противников и их лагерь.
Король дал плану зелёный свет, и французская военная машина методично приступила к его осуществлению. Начало было лихое: французские войска быстро взяли крепости Филиппсбург, Мангейм, Франкенталь и Майнц, немного тормознув у Кобленца. Но к этому моменту враги королевства отмобилизовались: против французов выставили полноценные армии. Тогда в ход пошла вторая часть победоносного плана — создание «пустой земли», буфера между наступающими войсками короля и его противниками.
Пусть Германия горит огнём
Первым под удар попал Мангейм. Дело было в октябре 1688 года. Военный советник французского министра Лувуа Шамле предложил полностью уничтожить город. Дескать, ни к чему оставлять наступающим немцам возможности погреть свои туши в теплых казармах. Предать всё мечу!
Вместе с Мангеймом разрушили всё в радиусе 20 километров. Французикам-то было всё ништяк, они организованно отходили на заранее подготовленные зимние квартиры, а вот имперским войскам оставалось только лапу сосать.
Но один город — это как-то мелко; богоподобность французского короля требовала крутых и широких мер.
Весь оккупированный правый берег Рейна французы методично сравняли с землёй, массово депортируя местное население во Францию. Создание буферной зоны планировалось по всем правилам военной науки — по карте и с линейкой. Король был известный педант, так что чертил всё чётко и точно, вплоть до миллиметра. За Мангеймом последовали Вормс, Гейдельберг, Оппенхайм и другие города, а также ещё большее число деревень.
Жители немецких городишек уже знали: приближение «партизан» означает одно — надо быстро паковать манатки и сваливать в добровольно-принудительную депортацию на новую родину.
Масштаб был настолько ошеломительный, что ввёл в ступор немецких феодалов от Рейна и до Эльбы, от Кольмара и до Вены. Французов немедленно окрестили дьявольским отродьем и помесью демонов с турками. Непонятно, что было хуже — получить французской картечи в упор в сражении или же столкнуться с действиями «партизан».
Вместе с Мангеймом разрушили всё в радиусе 20 километров. Французикам-то было всё ништяк, они организованно отходили на заранее подготовленные зимние квартиры, а вот имперским войскам оставалось только лапу сосать.
Но один город — это как-то мелко; богоподобность французского короля требовала крутых и широких мер.
Весь оккупированный правый берег Рейна французы методично сравняли с землёй, массово депортируя местное население во Францию. Создание буферной зоны планировалось по всем правилам военной науки — по карте и с линейкой. Король был известный педант, так что чертил всё чётко и точно, вплоть до миллиметра. За Мангеймом последовали Вормс, Гейдельберг, Оппенхайм и другие города, а также ещё большее число деревень.
Жители немецких городишек уже знали: приближение «партизан» означает одно — надо быстро паковать манатки и сваливать в добровольно-принудительную депортацию на новую родину.
Масштаб был настолько ошеломительный, что ввёл в ступор немецких феодалов от Рейна и до Эльбы, от Кольмара и до Вены. Французов немедленно окрестили дьявольским отродьем и помесью демонов с турками. Непонятно, что было хуже — получить французской картечи в упор в сражении или же столкнуться с действиями «партизан».
Зато французская армия была уверена за свои тылы, поэтому могла сосредоточиться на решении военных задач. Получалось не всегда хорошо, но в итоге Франция опять расширила свои границы.
Эльзас, Лотарингия, Франш-Конте — все эти территории оказались в составе Франции. И она даже умудрилась не растерять их по ходу истории — редкий случай. Что касается всех остальных армий, то даже до самых тупых генералов дошло, что военные инженеры и экономические диверсии рулят.
Война окончательно перешла в стадию соревнования экономик и материальных возможностей военно-промышленных комплексов, а не отдельных гламурных героев, бегающих в кружевах с саблей наперевес.
ФАРИД МАМЕДОВ
(Комментарии эксперта см. в первоисточнике)
Эльзас, Лотарингия, Франш-Конте — все эти территории оказались в составе Франции. И она даже умудрилась не растерять их по ходу истории — редкий случай. Что касается всех остальных армий, то даже до самых тупых генералов дошло, что военные инженеры и экономические диверсии рулят.
Война окончательно перешла в стадию соревнования экономик и материальных возможностей военно-промышленных комплексов, а не отдельных гламурных героев, бегающих в кружевах с саблей наперевес.
ФАРИД МАМЕДОВ
(Комментарии эксперта см. в первоисточнике)
Источник:
Еще крутые истории!
- "Жаль потраченных на тебя денег, тварь!": девушки поделились самыми неудачными свиданиями
- "Тащили мусор через весь зал": причины, по которым люди больше в ресторан ни ногой
- Парень, который создал свою республику, уже 5 лет борется за её признание
Новости партнёров
реклама
Иван Быков
Panem et circenses!" ("Хлеба и зрелищ!")
Так уже было когда-то.
Не говорите, что не было.
Легионы,
Ждущие воли сената;
Чернь,
Жаждущая зрелищ и хлеба.
Сонмища идиотов,
Юродивые бесноватые,
Фрики
В два миллиона просмотров.
Так уже было,
Было когда-то.
Посулы небесной манны,
Но на каждого пахаря в поле
По три фискальщика-веспасиана
С оскоминным "Aes non olet".
И жить, как всегда, не скучно!
Эй! ласковые кликуши!
Дайте мне порыдать в подушку,
Которой меня задушат.
...Заключалось в том, что они практически НИЧЕМ не отличались от "походов" разных армий по германским княжествам и графствам в закончившейся всего каких-то 35 лет назад последней из "религиозных" - Тридцатилетней войне:
например, шведы в германских землях "отжигали" так ЛИХО (уничтожили почти две тысячи замков, восемнадцать тысяч деревень и более полутора тысяч городов, а убыль мирного населения в местах, где они "резвились", часто превышала 50%), что шведами немцы непослушных детей потом пугали еще лет сто (и облегчённо выдохнули, когда Пётр I их наконец-таки прибил).
Так что Луи XIV-му было, у кого поучиться тактике "выжженной земли" - он как раз застал последние десять лет "Тридцатилетней", и, наверняка, наслушался от воспитателей рассказов о развесёлых пи.здецах, творящихся у соседей...
P.S. к посту: небезызвестный всем нам д'Артаньян отъехал в "Края Вечной Охоты" как раз во франко-голландскую. В 1672-м году он получил от Негалантного Луи звание "полевого маршала", а в 1673-м - пулю в голову от англичан герцога Монмута при осаде Маастрихта...