64139
1
Нельзя верить ингушам. Разводилы. Просто уже сил нет никаких.
Нельзя верить ингушам. Разводилы. Просто уже сил нет никаких. Приходишь к ингушу по делу на пять минут. Он начинает:
- Ну, зайди в дом.
- Не, брат, я на минуту.
- Ну нельзя во дворе разговаривать, соседи увидят, скажут, э, он даже человека в дом не пригласил.
- Ладно, я зайду. Но никаких столов и угощений.
- Ну чаю попьем же...
- Нет, никаких чаев, просто зайдем поговорим.
- Нет, так нельзя, не обижай, не могу уступить, у меня как раз чайник закипел.
Ну, ладно, дольше препираться будем, идем в дом. Я еще раз напоминаю:
- Только чай, да?
- Ну что ты начинаешь тут, хватит уже, сказал же, чай, значит будет чай...
- И больше ничего?
- А ты чего еще хочешь?
- Ничего не хочу. Правда, вообще не хочу есть, не корми меня, пожалуйста...
- Ладно, ладно, не бойся, мы, ингуши, мирный народ...
Садимся за стол, жена приносит чай, чашки. И тут же начинает метать на стол еду. Все, что есть в доме.
- Блин, брат, ты же обещал, что только чай!
- Я мужчина, я свое слово держу. Я пою тебя чаем. А это жена тебя угощает. Я не могу ей запретить. Жена же тебе ничего не обещала. А не попробовать нельзя - обида страшная. У нас даже кровная месть бывает, если гость отказался от угощения. Он покрыл позором дом, обидел хозяев...
- Что ты сочиняешь сказки! Я не первый день здесь и знаю обычаи. Я так и знал что тебе нельзя верить.
- Са вош, не обижай меня. Слово я сдержал - предложил тебе только чай. А хочешь жену мою обидеть - твое дело.
И вот ты приходил на 5 минут, а просидел больше часа. Объелся до изнеможения и опять клянешься себе, что к ингушам в гости больше ни ногой. Но знаешь, что все равно или поздно тебя опять разведут. И нельзя отказаться от еды, потому что это не пыль в глаза, он реально получает удовольствие от того, что он тебя угощает. Опасные люди. Я до Ингушетии не мог понять, как баснописец Крылов умудрился умереть от обжорства. Тут я довольно быстро понял, что такое, в принципе, возможно...
- Ну, зайди в дом.
- Не, брат, я на минуту.
- Ну нельзя во дворе разговаривать, соседи увидят, скажут, э, он даже человека в дом не пригласил.
- Ладно, я зайду. Но никаких столов и угощений.
- Ну чаю попьем же...
- Нет, никаких чаев, просто зайдем поговорим.
- Нет, так нельзя, не обижай, не могу уступить, у меня как раз чайник закипел.
Ну, ладно, дольше препираться будем, идем в дом. Я еще раз напоминаю:
- Только чай, да?
- Ну что ты начинаешь тут, хватит уже, сказал же, чай, значит будет чай...
- И больше ничего?
- А ты чего еще хочешь?
- Ничего не хочу. Правда, вообще не хочу есть, не корми меня, пожалуйста...
- Ладно, ладно, не бойся, мы, ингуши, мирный народ...
Садимся за стол, жена приносит чай, чашки. И тут же начинает метать на стол еду. Все, что есть в доме.
- Блин, брат, ты же обещал, что только чай!
- Я мужчина, я свое слово держу. Я пою тебя чаем. А это жена тебя угощает. Я не могу ей запретить. Жена же тебе ничего не обещала. А не попробовать нельзя - обида страшная. У нас даже кровная месть бывает, если гость отказался от угощения. Он покрыл позором дом, обидел хозяев...
- Что ты сочиняешь сказки! Я не первый день здесь и знаю обычаи. Я так и знал что тебе нельзя верить.
- Са вош, не обижай меня. Слово я сдержал - предложил тебе только чай. А хочешь жену мою обидеть - твое дело.
И вот ты приходил на 5 минут, а просидел больше часа. Объелся до изнеможения и опять клянешься себе, что к ингушам в гости больше ни ногой. Но знаешь, что все равно или поздно тебя опять разведут. И нельзя отказаться от еды, потому что это не пыль в глаза, он реально получает удовольствие от того, что он тебя угощает. Опасные люди. Я до Ингушетии не мог понять, как баснописец Крылов умудрился умереть от обжорства. Тут я довольно быстро понял, что такое, в принципе, возможно...
Ссылки по теме:
Новости партнёров
реклама
На следующий год он... поехал отдыхать на Кубань.
А ещё через два или три года переехал туда)
Пожалуйста, покушай».—
«Соседушка, я сыт по горло».— «Нужды нет,
Еще тарелочку; послушай:
Ушица, ей-же-ей, на славу сварена!» —
«Я три тарелки съел».— «И, полно, что за счеты:
Лишь стало бы охоты,—
А то во здравье: ешь до дна!
Что за уха! Да как жирна:
10 Как будто янтарем подернулась она.
Потешь же, миленький дружочек!
Вот лещик, потроха, вот стерляди кусочек!
Еще хоть ложечку! Да кланяйся, жена!»
Так потчевал сосед-Демьян соседа-Фоку
И не давал ему ни отдыху, ни сроку;
А с Фоки уж давно катился градом пот.
Однако же еще тарелку он берет:
Сбирается с последней силой
И — очищает всю. «Вот друга я люблю!»
Вскричал Демьян: «зато уж чванных не терплю.
Ну, скушай же еще тарелочку, мой милой!»
Тут бедный Фока мой,
Как ни любил уху, но от беды такой,
Схватя в охапку
Кушак и шапку,
Скорей без памяти домой —
И с той поры к Демьяну ни ногой.